Повезло? - [27]

Все четыре ряда столиков были накрыты чистенькими скатертями, на столах стояли салфеточки и приправы, и я решил, что от добра добра не ищут. С одной стороны часть столов стояли с придвинутыми вплотную стульями, там явно что-то готовилось для большого наплыва гостей, ну, вроде свадьбы или там поминок, поэтому выбора особого не оставалось, и я бросил свою панаму на стул одного из столиков у стены возле посетителей. Получилось, что я устроился как бы в шахматном порядке между семьями, и через столик от двух мужиков. Особого внимания на меня не обратили, люди были заняты, а за стойкой кассира «не стояло»; на мое появление тоже никто не отреагировал. Я, посидев с минуту, подошел к стойке и заглянул в открытую за ней дверь. Затем, углядев гостиничный звоночек на столешнице, дзенькнул в него пару раз. Через пару секунд послышалось шлепанье подошв, и в дверях показалась миловидная женщина неопределенного возраста, таких показывают в кино в роли гувернанток (если фильмы не ХХХ!), классных дам или строгих преподавательниц. Женщина, выйдя на веранду, вежливо улыбнулась и ожидающе посмотрела на меня. Я кашлянул, прочищая горло (оказалось, пока бродил, наглотался пыли), и спросил:

- Здравствуйте, у вас можно пообедать?

Потом подумал и переспросил на своем «пиджн-инглише»:

- Гуд дэй, кэн ай хэв э диннер ин ю кэффи?

Женщина хихикнула и ответила на более-менее понятном русском:

- Вы, наверное, хотеть обьед? Это называть ланч. Диннер – это ужин, если хотите, можете заходить вечер… вечера?

Я вернул улыбку:

- Вечером. Правильно – вечером. Я действительно хотел бы пообедать. Но, насколько я знаю, в западных странах не принято обедать много, там наедаются на ночь? Я бы хотел полноценный обед – первое, второе и салаты. Это возможно? И сколько будет стоить?

Женщина, несколько напряженно вслушивающаяся в мою речь, облегченно вздохнула и кивнула:

- Да, пожалуйста, я знаю, как принято обедать у русских. Вы же русский? Дежурный обед стоит пять экю, это горячее, сегодня морской суп, жаркое из антилопы с гарниром, и кофе. Если желаете, можно смотреть меню, вот, пожалуйста, и делать заказ на вашем желании, я правильно говорю?

- Почти чисто, смеяться не над чем. – кивнул я и развернул предложенную мне небольшую книжечку с пяточком страничек. Местное жаркое предполагало тушеное мясо, а мне почему-то до оскомы захотелось прожаренного. Выбор я сделал быстро, тут же оплатил его, отдав аж семь экю, и уселся за стол в ожидании заказа. Впрочем, почти сразу молоденькая девушка, по внешнему виду румынка, молдаванка или венгерка, принесла небольшой графинчик, примерно на пол-литра, с холодным лимонадом домашнего приготовления; я привстал и благодарно кивнул хозяйке за стойкой, на что она снова доброжелательно улыбнулась. Потягивая приятный напиток, я волей-неволей прислушивался к беседам за столами вокруг. От мужиков доносился негромкий гул, слов не разобрать, но язык был явно не русский, скорее что-то испано-итальянское; большая семья продолжала хихикать, иногда выдавая что-то вроде «…а помнишь?!», «…а она ка-ак…», «…я же говорила…». Меньшее семейство продолжало ругаться, причем их я слышал куда лучше остальных вместе взятых. Судя по долетевшим фразам, да еще и с середины разговора, семейство в лице супруги требовало изменить направление движения и ехать «…не в этот долбаный Мухосранск, а к цивилизованным людям!..». Мужик отбрехивался тем, что «…Илоночка, вот разберемся с баблом, а там посмотрим!..», пацан изредка вставлял свои пять копеек в виде «…а мне пистолет купишь?..». Слушая эту перебранку, я потихоньку погружался в собственные мысли, и вынырнул из них только минут через десять, когда на моем столике появился поднос с прекрасно пахнущей ухой, тарелочкой с хлебом, тарелочкой с салатиком и обещанием на корявом русском «второй быть… э-э-э… файв ор тэн менута». Я принялся за еду и смел с тарелок все действительно не дольше чем за «файв менута», после чего чуть перевел дух и стал ожидать второго. Через пару минут та же официантка заменила поднос, теперь я стал владельцем здоровенной отбивной, или стейка, черт его знает, как правильно, в окружении картошки, жаренной на масле, при сопровождении еще одного салата, уже в тарелке посолиднее. Мир опять лишился меня, но уже минут на десять! Потом мне подали еще один графинчик, теперь уже с каким-то плодовым напитком, чуть с кислинкой и очень вкусным, и я растекся на стуле, блаженствуя. Поблаженствовать мне удалось минуты три, не больше! Семейство ругалось уже почти в полный голос, причем супруга в выражениях не стесняясь применяла любимые метафоры либеро-демократов типа «вонючий совок», «сплошная зона», «пахать за зарплату» и прочее. Насколько я понял, женщина упорно, даже на день, не желала попасть куда-то, где говорили по-русски. Ей до зуда в… где-нибудь, хотелось стать «европейкой», пусть и в местном исполнении. Собственно, других аргументов насчет выбора направления движения она и не приводила…

Я опять постарался перестать слушать, желая допить морс и топать по своим делам, но меня снова отвлекли. На этот раз второе семейство, там шла беседа об оружии. Мать напирала на высокую стоимость, опасность для детей и отсутствие необходимости для законопослушных граждан. Глава семьи бурчал, что бандиты не разбирают, законопослушные или нет перед ними граждане, да и денег, на пару винтовок, больших не требуется. Дочки хотели поиграть в амазонок, но мать побаивались, поэтому демонстрировали поддержку папе больше глазами и жалостным видом. Я, слушая аргументы женщины, против воли скептически ухмылялся, и это привлекло внимание семейства. Несколько секунд до меня доносились перешептывания типа «… давай спросим? Человек в курсе…» и «…да мало ли он тебе расскажет, в его годы каждый в ковбоя играет, вон на наших погляди…», а потом глава семьи решительно встал, сделал три шага в мою сторону и, поздоровавшись, спросил: