Повесы небес - [54]

Пока я осматривал столовую, из спальни донесся щелчок выключателя. Кара проснулась и ждала меня. По внезапному побуждению я схватил отбивную, откусил кусок и, улыбаясь, вошел в спальню.

Кара не улыбалась. Она сидела по-турецки в центре постели, скрестив на груди руки. Небрежно размахивая отбивной как флагом, я нагнулся поцеловалать ее в губы, но встретил щеку.

— В чем дело, Кара? Ты не можешь заснуть?

— Дело? А ну-ка, дохни! Я честно дохнул на нее.

— Значит, после того, как Ред привел к тебе на свидание эту стерву с шарнирными бедрами, у тебя не было времени на выпивку?

— Будь благоразумна, Кара. Ты же знаешь, что я был на происшествии.

— Ха! Происшествие? Послетого, какя, словно невольница, провела четыре часа у горячей плиты?

— Женщины работают от восхода до заката, — сказал я, забыв, что в ее жизни нет солнца, — а у мужчин работа без конца.

— Хватит поучать! — вспыхнула она. — Ты обещал любить, чтить и лелеять меня, по-:а смерть не разлучит нас, а сам оставил меня еще до окончания обеда.

— Нас разлучит смерть, любимая, — сказал я. — Твой обед был великолепен, но был убит студент Крейл.

— А почему тебя не было два часа? Ты пытался его воскресить?

— Дорогая, я — комиссар полиции. Есть обязанности, которые я должен выполнять, — терпеливо, шаг за шагом я объяснил ей все формальности, которые заняли столько времени. Объяснения продлились около часа и она выслушала их, не проронив ни звука. Когда я закончил, она сказала:

— Тебе нравилось, когда Тамара ощупывала тебя под столом?

— Кара, любимая, я никогда не был так смущен, но она была гостем, сопровождаемым в нашем доме моим самым лучшим другом, и я не мог быть груб к ней в присутствии тебя или Реда. А что случилось после того, как я ушел?

— Ред увел ее раньше, чем я свернула ей шею. А что ты имел в виду, оскорбляя мои отбивные в ее присутствии?

— Я говорил не о твоих отбивных. Ты сравнила Тамару со свиньей, так вот я согласился с тобой, сказав, что не люблю свинину. Это — косвенная шпилька в Тамару… А что касается свиных отбивных, то я никогда не ел более вкусных. А, между прочим, где была ты, когда я глазами умолял тебя о помощи? Где была твоя лояльность и преданность, когда эта свинья Тамара плескалась в твоем корыте?

Я пошел в атаку и план мой сработал. При помощи оправданий в невиновности, признаний в любви, страстности, искренности и восхищения двумя холодными отбивными я заставил ее большие пальцы нет подергиваться. В полночь, после третьей отбивной, затрепетали ее ляжки. В 12.15 тиски ее ног ослабли. А в 12.16 зазвонил телефон. Я схватил трубку. Это был Фрик.

— Комиссар, расследование завершено. Подозреваемый полностью признался с согласия его адвокатов, присутствовавших при этом. Как я и предполагал, это оказался один из отвергнутых ухажеров Дори.

— Великолепно, Фрик! Дори все еще в задней комнате?

— Нет, Джек. Но она дала свои показания. Когда я показал подозреваемому отпечаток и сопоставил с его ногой, он запел, как канарейка. Право, это было совсем нетрудно. Убийца — Нессер, твой послушник. Он хочет поговорить с тобой, Джек, о помиловании.

— Я сейчас буду, Фрик.

Оцепенев от шока, я медленно положил трубку и повернулся к жене. Она свернулась в клубочек в дальнем углу постели, поджав под себя ноги и спрятав лицо в колени. Чтобы поцеловать ее на ночь, мне нужно было бы се выпрямить. А чтобы выпрямить ее, нужно было бы воспользоваться ломом.

Кара в своей ревности становилась враждебной, подозрительной и безрассудной, и все же я любил ее. Но единственное место, доступное для поцелуя, унизило бы мою любовь, если бы я его поцеловал. Поэтому я вместо прощания пошлепал ее по этому месту и выключил свет.

— Ну так что там с твоим признанием, парень?

Нессер сидел на скамье в углу камеры, глядя прямо перед собой — воплощение самого подавленного настроения, в какое только может впасть харлечианин.

— Дори отвергла меня, Джек, — простонал он. — Я не могу жить без нее. Я преследовал Крейла. Я убил его, чтобы Дори снова стала моей возлюбленной.

У меня не хватило духу сказать юноше, что он оказался единственным червем в большой бочке яблок.

— И поэтому ты позволил похоти отнять у тебя рассудок?

— Джек, это — любовь, а Декан всех Деканов говорил: "Возлюби ближнего своего".

— Он говорил не о соитии, — ответил я. — Но он мог бы простить тебя, если бы ты только обратился к нему с молитвами.

— Я могу обратиться, Джек, но не сейчас. Его ответ привел меня в уныние.

— Парень, тебе лучше бы передумать. Молитва может оказаться единственным решением твоих проблем.

— Джек, Священное писание гласит: "Если твои глаза оскорбляют твои чувства, вырви их вон". Это не мои глаза привели меня сюда.

Внезапно я понял, что Священное писание вновь ввело в заблуждение буквальный ум харлечианина.

— Мысль, заключенная в том, что ты должен почувствовать такие угрызения совести за свои грехи, что любое наказание было бы принято тобой с радостью. Ну, Нессер, Фрик сказал мне, что ты хотел бы получить наставления, как добиться прощения за свои грехи?

— Да, Джек. Крейл не может простить меня. Его худая шея сломалась как палка от метлы. Я хотел просить тебя, как учителя, пойти к Дори и приказать ей навестить меня, чтобы я смог вымолить у нее прощение за то, что убил ее жениха. Я хочу встать на колени и просить у нее прощение, как учитель Ред научил нас на лекциях по элементарным человеческим эмоциям.