Повести - [126]

«А за что так меня, батька? За что жизнь меня так? — спрашивает сирота Иван у старшего брата, который с детства заменил ему отца. — Других ласкает, а мне все в морду да в морду. За что так? Я ее спрашиваю — за что?» «Но я — Ребринка, все выживу!»

Вот такие люди, как Иван Ребров, и выстояли и победили. Под стать Реброву и герои других повестей Павла Васильева. Это и участковый милиционер Филимонов из повести «От прямого и обратного», и Муська из повести «Выбор», и простодушный добряк Кузьма Кадкин из повести «Пятый рот», и многие другие. Много пришлось им перенести невзгод, но война не ожесточила их, не убила все человеческое.

Павел Васильев в своих произведениях касается тем, которые были и остаются главными во все времена. К ним неизменно обращаются писатели.

«Зачем человеку дается жизнь? Каждый человек своей жизнью доказывает, в принципе, одно и то же, только один использует доказательства от прямого, а другой — от обратного, как говорят, от противного. А теорема одна и та же: для чего надо жить? Надо жить для людей, для добра. Если ты жил правильно, то и люди тебя будут вспоминать добром, а если жил по-иному, то ты тоже доказал теорему, но что о тебе вспомнят! В конце концов все мы умрем, никого не будет, мы — материалисты, знаем это, но как ты прожил, это совсем не безразлично. Ты что-то посеял, и что-то вырастет на том месте, где сеял ты», — так думает следователь в повести «От прямого и обратного».

Так же думает и автор этой повести. И уже в другом рассказе — «Судома-гора» — развивает эту мысль в диалоге с другом военного детства, с которым не виделся сорок лет:

«Прошло с той поры много времени, и мы стали другими. Не в том смысле, что с тобой стали уже степенными мужиками, появилась седина в волосах. А вообще — все мы в целом. Мы стали богаче, мы больше знаем, больше ездим и видим. Мы стали опытнее, умнее, что ли. По сберегли ли мы все, что должны были сберечь в себе? Не ушло ли что-то как некая плата за то, что мы приобрели? Сберегли ли мы в сохранности все самое хорошее, завоеванное такими страданиями, лишениями, каких не ведал в мире никто?»

Художественная литература, особенно советская, должна быть высоконравственной. Эту истину и исповедует Павел Васильев.

Настоящего писателя определяет его язык. У Павла Васильева он образный, точный.

«Ранним утром, на рассвете, густо дымят заливные луга. Приречные пруды выше берегов залиты туманным молоком, все тонет, и только лохматые шапки ракит всплывают наверх, темнеют там и здесь. С трав оплывает роса, бежит ручейком вдоль синего жала косы, смывая со стального полотна мелкую травяную крошку».

Хорошо увидено, хорошо и сказано.

С такой же точной и образной прозой обращается Павел Васильев и к молодым читателям. Это еще одно доброе свойство его таланта.

Меня с ним связывает давняя дружба. Лет тринадцать назад получил я от него письмо с просьбой прочесть его рассказы и повесть. В письме он сообщал о трудной своей писательской судьбе, и, насколько помнится, там было: «Как скажете, так и будет. Может, и не надо мне заниматься литературным делом». В папке было около трехсот страниц, отпечатанных на машинке. Прочитал я их быстро, с неослабевающим интересом. Радовало содержание, радовал хороший русский язык. Все это говорило о светлом таланте незнакомого мне человека. Я тут же написал письмо в Лениздат заведующему отделом художественной литературы Петру Федоровичу Копытину (к сожалению, безвременно ушедшему от нас) с рекомендацией этой рукописи к издании. И спасибо П. Ф. Копытину — человеку, наделенному чутким сердцем и любовью к настоящей литературе, — он принял рукопись, и вскоре вышла книга Павла Васильева «Весной, после снега». Но этого мало, из папки П. Ф. Копытин отобрал рассказы для юношества и рекомендовал их в издательство «Детская литература». Вышла и там книга Павла Васильева — «Парень в кепке». И с тех пор пошли у Павла Васильева новые книги. «Задача с двумя неизвестными», «Фронт рядом», «Веселыми и светлыми глазами», «Солнечный день» — эти книги вышли в издательстве «Детская литература». Вышла еще одна книга в Лениздате — «Выбор». Недавно вышла в издательстве «Советский писатель» книга «Судома-гора», в ней повесть и рассказы. Стали печататься его рассказы и повести в журналах «Аврора», «Нева», «Звезда», «Огонек», «Работница», «Крестьянка». По его сценарию вышла на экран картина «Кадкина всякий знает». Короче говоря, открылся широкий путь в литературу.

Но еще несколько слов о его биографии.

В 1944 году, после изгнания захватчиков с псковской земли, Павел Васильев вернулся в Ленинград. Возвращался он довольно оригинально. За те годы, что прожил в деревне, изрядно вырос, и та одежонка, в которой он когда-то приехал, уже давно стала непригодной, и одет он был, как говорится, «с чужого плеча». Но и это бы не худо, если бы на нем не была рванина. Грязный, оборванный, он вызывал только подозрения. Однако нашлась добрая душа — солдатское сердце, и он устроился на полу в армейском эшелоне. Так и прибыл в Ленинград. Он настолько изменился, что родная мама не узнала его.

— Это я, мама, — сказал он ей.