Повести об отважных - [15]

— Лейтенант, позовите врача! — приказал подполковник и повернулся к повару. — Докладывайте, старший сержант.

Повар снова вытянулся по стойке “смирно”, старательно втягивая свой круглый животик.

— Так ведь этого хлюста задержал не я, а рядовой Искендеров. Пусть он и докладывает.

— Что с ним? — подполковник, нахмурившись, взглянул на лежащего.

— Да ничего, товарищ подполковник, — пробасил повар. — Отойдет! Легкая контузия свиной тушенкой…

— Чем? — удивился подполковник.

— Свиной тушенкой! — повторил повар. — Этот хлюст хотел какой-то гадости нам в котел насыпать, увидел Искендерова и пустился наутек. А Асад швырнул в него пятикилограммовой банкой свиной тушенки. В спину попал! А хлюстик, сами видите, хлипкий.

Рядовой Искендеров от волнения то и дело переходил на родной азербайджанский язык. Но подполковник Смирнов понял, что произошло.

Дмитрий Иванович передал подполковнику два маленьких флакона, которые уронил неизвестный.

В библиотеку вбежал с санитарной сумкой в руках врач Никита Семенович.

— Посмотрите, что с ним, доктор, — попросил подполковник. — Постарайтесь привести его в себя.

Никита Семенович распорядился снять с лежащего мундир.

Пока врач хлопотал возле неизвестного, лейтенант Серков осмотрел его одежду. В кармане кителя лежал конверт с фотографией улыбающейся белокурой девушки. За пояс брюк был засунут тонкий стальной кинжал-стилет с тисненной на рукоятке надписью: “Вервольф”. Подполковник в это время разглядывал два небольших пузырька темного стекла с завинчивающимися пластмассовыми пробками. В пузырьках был белый порошок. На одном флакончике просматривалась надпись.

— Стрихнин! — прочитал подполковник.

Диверсант пришел в себя. Растерянным взглядом он окинул комнату и стоящих возле него военных. В глазах его промелькнул откровенный, мальчишеский страх.

— Кто вы? — по-немецки спросил подполковник.

Лицо диверсанта словно окаменело, губы сжались.

— Я ничего не скажу вам… Можете расстрелять!

— Глупо, — спокойно сказал подполковник. — Война фашистской Германией уже проиграна. Вам следовало бы подумать не об изувере Гитлере, а о своем будущем, о будущем вашей родины.

Зазвонил полевой телефон.

— Лейтенант! — сказал подполковник Смирнов. — Отведите его вниз, приставьте часового. Пусть не спускает с него глаз. — Подполковник поднял телефонную трубку. — Четвертый слушает…

Звонил комендант города капитан Нелин. Он опять просил немедленно принять его по неотложному делу.

— Добро! Приезжайте, — сказал подполковник. — Да, и захватите с собой кого-нибудь из немецкого самоуправления. Лучше всего вашего бургомистра. Он ведь местный?

— Так точно, товарищ подполковник, товарищ Ганс Вернер местный, рабочий, коммунист.

— Попросите его приехать.

— Слушаюсь, товарищ подполковник.

В библиотеку вернулся лейтенант Серков.

— Поручил этого хлюста старшине Ничипуренко. От него не уйдет.

— Отлично. — Подполковник откинулся в кресле и задумчиво погладил подбородок.

— Этот мальчишка может дать ключ ко всему фашистскому подполью. Он просто одураченный, которому матерые фашистские негодяи заморочили голову, — сказал подполковник. — Постараемся найти пути к его сердцу.

Лейтенант Серков прошелся по комнате.

— А вы не опасаетесь, товарищ подполковник, что пока мы найдем эти пути, вервольфовцы отправят всех нас на тот свет?

— Что же вы предлагаете, лейтенант Серков? — голос подполковника звучал строго. — Уйти из замка?

— Нам уходить нельзя… Похоже, что вервольфовские гнезда где-то совсем рядом. Но стоит ли держать здесь госпиталь?

Подполковник ответил не сразу.

— Приходится, лейтенант, — наконец заговорил он. — Убрать госпиталь — это частично капитулировать. Если мы переселим его из замка, то этим самым в какой-то мере дадим понять, что боимся их.

В комнату уверенным, четким шагом вошел капитан Нелин. Только резкая поперечная морщинка на лбу и покрасневшие глаза свидетельствовали о его усталости. Но обмундирование капитана было отутюжено, сапоги блестели, к кителю был подшит белоснежный подворотничок. За капитаном неторопливо шагал сутулый, большерукий человек в стареньком штатском костюме. Сквозь выпуклые стекла круглых очков смотрели голубые глаза, строгие и добрые.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! — капитан Нелин обернулся к человеку в штатском. — А это наш бургомистр, Ганс Вернер.

Подполковник крепко пожал руку бургомистра и ощутил ее твердость и силу.

— Садитесь, товарищи! — пригласил подполковник. — Сейчас поговорим, потом пообедаем. Ведь вы, наверное, не успели пообедать?

— И позавтракать тоже не успели! — улыбнулся Ганс Вернер.

— Товарищ Вернер всю ночь проработал на электростанции, — пояснил капитан.

— Да, сегодня вечером мы дадим городу свет, — кивнул головой бургомистр.

— Так какие у вас дела? — спросил подполковник, обращаясь к капитану.

— Я не мешаю? — спросил Ганс Вернер.

— Конечно, не мешаешь, товарищ Вернер, — ответил Нелин. — У нас с тобой теперь одни, общие дела.

— У всех коммунистов всегда одни, общие дела, — улыбнулся бургомистр и достал из кармана пиджака прокуренную трубочку. — Тогда я буду курить, если мне разрешат.

— Курите, курите, — подполковник подвинул к Гансу раскрытую коробку “Казбека”.