Повести и рассказы - [24]

Она пыталась сфокусировать взгляд на девочках. Эврил сказала, вроде бы они одноклассницы Марисы. Но выглядят старше. Им лет по тринадцать-четырнадцать. И они тут же подтвердили ее догадку, сообщив, что учатся в восьмом классе. Друзья Марисы?

Нельзя затягивать этот визит. Эврил висит над душой, выказывает признаки неодобрения.

Но Леа все-таки пригласила их войти. Девочки расселись в гостиной. Явно взволнованы или нервничают. Встревоженно осматриваются по сторонам, точно пугливые птички. Наверное, надо предложить им коки, подумала Леа, но что-то ее остановило. Леа торопливо скользнула в ванную, умылась, провела расческой по спутанным волосам. Они уже больше не выглядели блондинистыми, приобрели пыльный оттенок. Как получилось, что эти девочки были подружками Марисы? Прежде Леа их никогда не видела.

И имена их ей не знакомы. Джуд Трейерн. Дениз… Имя третьей напрочь вылетело из головы.

Глаза у девочек блестели от волнения. Слишком много соседей приходило в дом выразить сочувствие, и Леа принимала всех, терпела. Девочка, вручившая букет, Джуд, говорила фальшивым гнусавым голоском, как скорбят они о том, что случилось с Марисой, как нравилась им Мариса, да что там нравилась, она была самой хорошенькой, самой симпатичной девочкой в школе. И если уж должно было случиться что-то страшное, пусть лучше бы это случилось с кем-то другим.

Две другие девчушки только хихикали и переглядывались, явно потрясенные пылкостью своей подружки.

— Но Мариса… она такая милая, такая славная, мэм. И мы молимся за благополучное ее возвращение. Каждую минуту только об этом и молимся.

Леа молча смотрела на девочек. Просто не знала, что сказать. Смущенная, она поднесла букет к лицу. Вдохнула слишком сильный и острый аромат тубероз. Словно целью их визита было принести Леа… что?

Теперь девочки смотрели на нее почти сердито. Ну конечно, они еще совсем молоденькие, не научились себя вести. А их предводительница Джуд, о, то девочка с характером, сразу видно, хотя ничем особенным из этой троицы и не выделяется — ни ростом, ни красотой.

Да какой там красотой! Настоящая дурнушка, кожа на лице такая, словно ее скребли металлической мочалкой. Противно-белесого цвета, вся в оспинках и прыщах. Но сразу видно, в ней так и кипит энергия, точно заряжена электрическим током. Такая напряженная.

Другие две попроще. Толстушку с круглой физиономией, напоминающей мордочку мопса, можно назвать почти хорошенькой. Ее портила лишь будто прилипшая к губам самодовольная и глуповатая ухмылка. Другую портили нездоровый желтоватый цвет лица, прямые жирные волосы и странно дергающиеся уголки полураскрытых губ. Все три девочки были в простых синих джинсах, мальчишеских ковбойках и уродливых ботинках с квадратными носами.

— …вот мы и хотели спросить вас, миссис Бэн… Бэнтри, не возражаете, если мы помолимся вместе с вами? Ну, прямо сейчас? Ведь сегодня же Вербное воскресенье. Через неделю Пасха.

— Что? Помолиться? Спасибо, но…

— Потому что Дениз, и Анита, и я, короче, что-то подсказывает нам, миссис Бэнтри, что Мариса жива. Что жизнь ее сейчас зависит от нас. А потому…

Эврил шагнула вперед и заявила, что визит окончен.

— Моя сестра не в том состоянии, девочки. Так что давайте я провожу вас до двери.

Цветы выскользнули из пальцев Леа. Она успела неуклюже подхватить лишь несколько. Остальные упали на пол у ее ног.

Две девочки с испуганными лицами поспешили к двери, которую распахнула перед ними Эврил. Джуд же медлила, продолжала улыбаться странной кривой улыбкой. А потом вынула из кармана какой-то небольшой черный предмет.

— Не возражаете, если я вас щелкну, миссис Бэнтри?

И не успела Леа возразить, как она подняла камеру, щелкнула вспышка. Леа инстинктивно заслонила лицо рукой.

— Прошу вас, девочки, уходите, — резко заметила Эврил. Уже на выходе Джуд обернулась и пробормотала:

— И все равно мы будем молиться за вас, миссис Бэнтри. Пока!

Ее подружки подхватили хором:

— Пока, пока.

Эврил захлопнула за ними дверь.

Леа бросила цветы в мусорное ведро. Белые цветы, это надо же!

Хорошо хоть лилий не принесли.

Голландка

…В движении. Проследить весь Путь. Частично пешком, частично на своей машине. Иногда с Эврил, но чаще в одиночестве.

— Мне нужно выйти! Здесь дышать нечем! Хочу видеть то, что видела Мариса.

Дни тянулись невыносимо долго. И за все эти долгие часы и дни ничего не произошло. Марисы все не было. Не было, не было! Точно тиканье часов: не было, не было… Всякий раз, как ни проверишь, ее все нет и нет.

Она, разумеется, захватила с собой мобильник. На случай если вдруг появятся новости.

Леа прошла пешком до школы Скэтскил-Дей, постояла у входной двери там, где находились младшие классы. У той самой двери, через которую входила в школу Мариса, там, где она оставила ее утром в четверг. С этой точки и начался Путь.

Затем на тротуар и к востоку по Пайнвуд. Затем перейти Пайнвуд, выйти на Мейопак-авеню и дальше, все на восток, мимо Двенадцатой улицы, Тринадцатой улицы, Четырнадцатой и Пятнадцатой. Свидетель уверял, будто видел, как на углу Пятнадцатой улицы и Тринити Майкел Залман затащил Марису в свой мини-вэн «Хонда CR-V» и увез.