Повести и рассказы - [8]

— Только сначала трудно, — говорил утром Мирон, — а вот вторая ночь была совсем не плохой. Может, и к голоду сумеем привыкнуть. Я, например, сейчас не чувствую его.

Не чувствовал голода пока и Виктор, только во рту было неприятно.

Встал вопрос, что делать в первую очередь: дом ли строить, или огонь добывать? Спорить не пришлось — единогласно решили, что огонь важнее. Но как приступить к этому делу?

— Надо как-то тереть и вертеть сухие щепки, — сказал Виктор. — Но вот как — ты не знаешь?

— Наука нехитрая, — ответил Мирон.

Взяли два сухих куска дерева и начали тереть один о другой. Терли долго, терпеливо, сменяя друг друга. Деревяшки так нагрелись, что нельзя было притронуться, но от них даже дымком не пахло, не говоря уже об огне.

— Подожди! — крикнул Виктор. — Надо же подготовить трут и что-нибудь сухое. Дерево само не загорится.

— Знаю я, — ответил Мирон, — но пока труту не от чего загораться. Деревяшки только нагреваются — и все. И как это сделать, чтобы они загорелись? Неужели не помнишь? Ты, наверно, не раз читал об этом.

— А ты не читал?

— Читал, да не обратил внимания на подробности. Пишут, что крутят как-то, а как — не интересовался.

— Эх, если б знать, что пригодится! — вздохнул Виктор.

— Не умеем мы внимательно читать книги, — огорченно сказал Мирон. — Сколько раз читал, а как это делается — не запомнил.

— А может, лучше высечь огонь кремнем? — предложил Виктор.

— Лучше, конечно, но где ты кремень возьмешь?

Действительно, поди найди кремень среди болота!

Мысль, что огонь добыть не удастся, совсем расстроила друзей. На мгновение оба почувствовали, что им ничего не хочется делать, ничто их не интересует и что даже солнце, кажется, перестало греть. Но спустя минуту Виктор решительно сказал:

— Подготовь что-либо сухое на растопку, а я тереть буду… хоть целый день. Главное — не останавливаться.

Сжав зубы, он снова принялся тереть — сильно, упрямо, долго. Капли пота падали на куски дерева и почти шипели, но дыма все не было. Наконец оба куска дерева раскрошились в руках. Виктор злобно отшвырнул их и начал вытирать лоб.

— Может, и загорелось бы, если б дерево было потверже, — нерешительно произнес Мирон. Виктор только рукой махнул:

— Где там! Если б так, уже была бы хоть маленькая искра или дымок. А тут только нагрелось — и все.

— Но в книгах пишут…

— Пусть бы сам попробовал тот, кто пишет! — перебил Виктор и тяжело вздохнул.

Он стоял, опустив руки, будто только что вылез из воды. Мирон никогда не видел приятеля таким, как сейчас: это был не жизнерадостный юноша, а взрослый мужчина с суровым лицом и глубокими складками на лбу. Виктор что-то обдумывал. Затем твердыми шагами подошел к зайцу, поднял его и начал рассматривать, раздвигая в некоторых местах шерсть.

— Что ты собираешься делать? — с невольным страхом спросил Мирон, догадываясь, в чем дело.

— То, что сделал бы на нашем месте каждый разумный человек, — спокойно ответил Виктор и, набравшись духу, словно собирался броситься в прорубь, запустил зубы зайцу в спину…

Нужно отметить, что в данном случае «геройство» Виктора было не в том, чтобы отважиться попробовать сырого мяса, а в том, что он одними зубами, сквозь шерсть и кожу, добрался до этого мяса. Что там ни говори, операция и нелегкая, и далеко не приятная.

— Ну, как? — затаив дыхание, спросил Мирон, когда Виктор, наконец, откусил и проглотил кусок мяса.

— Попробуй, — ответил тот и протянул ему зайца. Мирон нерешительно взял, повертел его, нацелился было укусить, но снова опустил.

— Нет, — прошептал он, — не могу. Пока не умираю — подожду.

Виктор усмехнулся:

— Не скажу, чтобы было очень вкусно. Со вторым куском я тоже подожду. Думаю, пока и первый кое-что даст для организма. Но все же считаю, что лучше съесть сырого мяса, чем умирать. Ну, смелее!

— Подожди немного, успею, — сказал Мирон и опустил зайца на землю.

— Не очень успеешь, — серьезно сказал Виктор. — Если долго будешь ждать, мясо испортится.

— Хоть немножко подождем, — отказался Мирон, — а пока попытаемся еще одним способом добыть огонь. Я там видел отличную палку.

Он принес сухую гладкую ольховую палку и подал Виктору.

— Постарайся заострить ее, а я поищу еще чего-нибудь.

Виктор, не долго думая, пустил в ход свои зубы.

— Что ты делаешь? — крикнул Мирон и выхватил палку из его рук. — Ты же намочишь ее! Надо как-то иначе.

Виктор попытался заострить палку о дерево, потом всунул конец в щель в древесном стволе и начал крутить. Мирон пошел в лес.

Несколько минут спустя послышался его голос:

— Виктор! Сюда! Скорее!

Виктор помчался на зов. Мирон стоял возле срезанного пня и держал в руках несколько широких щепок.

— Ты что, не мог без меня принести их? — сердито сказал Виктор.

— Ни в том дело. Гляди, вон несколько срезанных пней.

— Ну и что?

— Значит, тут люди бывают. Значит, мы не на необитаемом острове. Значит, и выход должен быть.

— Это, брат, невеликая радость. Пожалуй, деревья здесь рубили еще зимой. А сидеть на острове до зимы…

— Не просидишь, — хмуро согласился Мирон и искоса бросил взгляд на зайца.

Начали готовить новое приспособление.

— В дощечке нужно выковырять ямку, — объяснил Мирон. — Вставим в нее острый конец палки, вот так, я ее буду прижимать сверху, а ты крути из стороны в сторону.