Повести и рассказы - [22]
— Сколько времени вы здесь пробыли? — почти грубо спросил он.
Дэзи, такая очаровательная в льстивом свете луны, молча посмотрела на него. Потом тихо ответила:
— Весь вечер… Как мне здесь нравится!
— Римская лихорадка вам вряд ли понравится, — сказал Уинтерборн. — Вот так ее и схватывают. Я удивляюсь, — добавил он, поворачиваясь к Джованелли, — что вы, уроженец Рима, потворствуете такой безумной затее!
— О! — воскликнул картинный римлянин. — За себя я не беспокоюсь.
— За вас я тоже не беспокоюсь! Речь о мисс Миллер.
Джованелли поднял свои тонкие брови и сверкнул ослепительной улыбкой. Однако замечание молодого американца он выслушал покорно.
— Я старался отговорить синьорину от этой затеи, но разве синьорина когда-нибудь проявляла благоразумие?
— Я никогда не болела и впредь не собираюсь! — заявила синьорина. — Вид у меня не очень крепкий, но на самом деле я совершенно здорова. Мне во что бы то ни стало хотелось посмотреть Колизей при лунном свете. Разве можно уехать, не повидав его? И мы чудесно провели время, правда, мистер Джованелли? А если это опасно, Юджинио даст мне пилюлю. У него есть какие-то замечательные пилюли.
— Советую вам как можно скорее ехать домой, — сказал Уинтерборн, — и принять такую пилюлю.
— Мудрый совет! — воскликнул Джованелли. — Я пойду посмотрю, здесь ли кабриолет. — И он быстро удалился.
Дэзи и Уинтерборн последовали за ним. Он продолжал смотреть на нее, она, по-видимому, не испытывала ни малейшего смущения. Уинтерборн молчал, она говорила без умолку, восхищаясь Колизеем.
— А все-таки я видела его при лунном свете! — воскликнула Дэзи. — Разве этого мало? — Потом, заметив, что Уинтерборн молчит, она спросила его, почему это. Уинтерборн оставил ее вопрос без ответа, он только рассмеялся. Они ступили под темную арку, Джованелли стоял у входа в цирк возле экипажа. Здесь Дэзи остановилась и взглянула на молодого американца. — Вы поверили, когда я сказала, что мы помолвлены? — спросила она.
— Какое это имеет значение, поверил я тогда или нет? — смеясь, сказал Уинтерборн.
— А сейчас верите?
— Сейчас мне кажется, что это не так уж важно, помолвлены вы или нет.
Уинтерборн чувствовал, как Дэзи приглядывается к нему в темноте под сводами арки, она, очевидно, хотела спросить его о чем-то. Но Джованелли заторопил ее.
— Скорей! Скорей! — сказал он. — Если мы уедем отсюда до полуночи, тогда бояться нечего.
Дэзи села в экипаж, а удачливый итальянец занял место рядом с ней.
— Не забудьте попросить пилюлю у Юджинио! — сказал Уинтерборн, приподняв на прощанье шляпу.
— Мне совершенно все равно, — с какой-то необычной интонацией проговорила Дэзи, — схвачу я римскую лихорадку или нет.
Кучер щелкнул бичом, и кабриолет покатил по неровному плитняку древней дороги.
Уинтерборн — надо отдать ему справедливость — никому не рассказал о своей ночной встрече в Колизее с мисс Дэзи Миллер, гулявшей там в обществе некоего джентльмена, но тем не менее два дня спустя прогулка эта стала известна всем членам небольшой американской колонии в Риме и обсуждалась соответствующим образом. В гостинице, как догадывался Уинтерборн, знали, что Дэзи уехала в Колизей, и по ее возвращении кучер, очевидно, имел по этому поводу беседу с портье. Но Уинтерборна уже не тревожило, что поведение ветреной американки обсуждают пошлые лакеи. Дня через два этим людям пришлось обмениваться более печальными известиями: ветреная американка опасно заболела. Когда слух о ее болезни дошел до Уинтерборна, он поспешил в гостиницу узнать, что с ней. Двое-трое добросердечных друзей уже опередили его и сидели в салоне миссис Миллер в обществе Рэндолфа, который занимал их разговорами.
— Это все ее ночные поездки, — говорил Рэндолф, — оттого она и заболела. Она всегда уезжала из дому на ночь глядя. И что ей за охота гулять в такую темнотищу! Здесь ночью ничего не видно, разве только когда луна светит. В Америке луна светит всегда.
Миссис Миллер так и не вышла к ним, она, по крайней мере в эти дни, не лишала дочь своего общества. По всему было видно, что Дэзи серьезно больна.
Уинтерборн часто приезжал справляться о ней и однажды повидал миссис Миллер, которая, к его удивлению, держала себя в руках, несмотря на тревогу за дочь, и оказалась весьма умелой и спокойной сиделкой. Миссис Миллер много говорила о докторе Дэвисе, но Уинтерборн мысленно не поскупился на комплименты ей, убедившись, что на самом деле она не так уж безнадежно глупа.
— Вчера Дэзи вспоминала о вас, — сказала Уинтерборну миссис Миллер. — У нее почти все время бред, но на этот раз, по-моему, она не бредила. У меня есть к вам поручение от нее. Дэзи… Дэзи просила передать… просила передать… что она не помолвлена с этим красивым итальянцем. Я так обрадовалась! С тех пор как Дэзи заболела, мистер Джованелли не показывается у нас. По-моему, это не очень вежливо. А я-то считала его джентльменом! Одна дама говорит, будто он боится меня, думает, что я сержусь на него за эти поздние прогулки. Конечно, сержусь, но он должен знать, что имеет дело с порядочной женщиной. Мне бы и в голову не пришло выговаривать ему. Впрочем, теперь уж все равно, ведь Дэзи сказала, что они не помолвлены. Не знаю, почему ей так хотелось уведомить вас об этом, но она повторила мне три раза: «Не забудь, скажи мистеру Уинтерборну!» Еще Дэзи просила узнать, помните ли вы вашу поездку в тот замок в Швейцарии. Но такое поручение я передавать отказалась. А хорошо все-таки, что она не помолвлена!
