Повесть об Остролистном холме - [9]

Время от времени Кэролайн поглядывала на долину ручья Уилфин-бек — там, далеко внизу, на полуденном солнце посверкивала серебряная нить ручья. К Тидмарш-Мэнору, который она могла видеть слева, Кэролайн не питала особой приязни. В этом хмуром уродливом доме, полном злобы, ей доводилось просыпаться среди ночи оттого, что свирепый ветер громыхал ставнями и завывал в трубах. Но Кэролайн любила окружающие холмы и пастбища с разбросанными там-сям овцами — безмятежность этого пейзажа напоминала ей родину. Правда, здесь горы были куда ниже, да и вся местность не такая дикая, как в Новой Зеландии, и все же красота Озерного края не оставляла девочку равнодушной.

С того места, где она сидела, Кэролайн могла видеть сланцевую крышу и белые стены фермерского дома, где жил мистер Хорнби, и дорогу к Кукушкину лесу, которая вилась вдоль Овсяного хребта на противоположном берегу ручья Уилфин-бек. Отсюда она сможет заблаговременно заметить возвращающийся фаэтон и успеет добежать до дома, опередив бабушку и мисс Мартин.

И тут Кэролайн увидела повозку, которая поднималась по этой дороге со стороны деревни. Когда повозка приблизилась, девочка убедилась, что это вовсе не сверкающий черным лаком фаэтон леди Лонгфорд, а простая зеленая телега, запряженная вороным конем. В этот момент за спиной Кэролайн раздался шум — кто-то неловко задел ногой камень. Она резко обернулась.

— Это всего лишь я, — сказал Джереми Кросфилд. — Я тебя не напугал?

— Разве чуть-чуть, — ответила Кэролайн и вернулась к своей работе.

Джереми был ее ровесником, хотя казался старше благодаря своей серьезной манере вести разговор. Он-то и показал Кэролайн пастушью хижину и барсучью нору, не говоря уж о местах, где растут лучшие грибы и самая сладкая ежевика. Похоже, Джереми, которого она повстречала во время одной из своих вылазок за пределы сада, знал почти все почти обо всем, и это придавало ему особую ценность в глазах Кэролайн. Он жил со своей тетушкой Джейн в домике близ ручья Канси-бек и всегда носил с собой альбом, в котором рисовал разных животных.

Само собой разумеется, ни бабушка, ни мисс Мартин понятия не имели о Джереми — у Кэролайн хватало ума не упоминать об их знакомстве. Узнай они об этом, ей тут же запретили бы с ним встречаться. Кэролайн дали понять, что деревенские дети стоят «ниже» ее на общественной лестнице, и это показалось ей до смешного старомодным и глупым. Дома, в Новой Зеландии, она ничем не отличалась от других детей на овцеводческой ферме, а здесь, у бабушки, ее многое злило и раздражало, в том числе и то, что одни люди почему-то считались выше других.

Из холщовой сумки за спиной Джереми вынул подзорную трубу.

— С этой штукой лучше видно, — сказал он, кивнув в сторону повозки на дороге.

Кэролайн отложила дневник и прильнула к подзорной трубе. У лошади на морде виднелось белое пятно, а в зеленой телеге сидел темноволосый мужчина в серой рубахе с закатанными рукавами. Рядом бежала собака темно-красной масти.

— Это мистер Чанс со Старой фермы, она дальше по дороге, за Остролистным холмом. А пса зовут Перец. — Джереми улыбнулся. — Хозяин назвал его так, чтобы все думали, будто он злой и кусается, но, по правде, это славная псина.

Кэролайн бросила завистливый взгляд на трубу и протянула ее мальчику.

— Новая?

— Мисс Поттер подарила, хозяйка Фермы-На-Холме. Я ее увидел, когда она рисовала лягушек для своей книги. Тетя говорит, она знаменитая писательница, сочиняет книжки для детей. Ну, для малышей, — уточнил Джереми и снова улыбнулся. — Вот бы мне так рисовать лягушек. — Он взглянул на дневник. — Ты писала, не стану тебе мешать. — Из той же сумки он вытащил карандаш и блокнот. — Я вообще-то пришел рисовать, но хотел рассказать тебе про здешних барсуков. Они живут в каменоломне рядом с нашим домом.

— Ну, рассказывай.

В Новой Зеландии барсуков не было, но Джереми нарисовал этого зверька, когда привел ее к барсучьей норе на Остролистном холме.

— До них добрались охотники, то ли вчера, то ли позавчера, — сказал мальчик без всякого волнения в голосе. — В норе никого не осталось. Барсучата, я думаю, погибли, а барсучиху взяли для приманки, чтобы ловить барсуков.

— Зачем это? — недоуменно спросила Кэролайн.

Джереми заговорил со знанием дела.

— В специальную яму или в большой ящик с барсуком сажают собаку, и они бьются насмерть, а зрители делают ставки на победителя.

Кэролайн вздрогнула.

— Как жестоко!

— Очень жестоко, — гневно сказал Джереми. — И противозаконно. Да только никому дела нет. Ведь это всего лишь барсуки, а фермеры их не любят, потому что они таскают зерно из амбаров и овощи с огородов. Вот все и делают вид, будто ничего не происходит. — Он вздохнул. — Тут уж ничего не поделаешь. Ты прости меня, зря я тебе все это рассказал.

Они замолчали — все было сказано. Кэролайн писала в дневнике своим новым секретным шифром, Джереми рисовал в блокноте. Скоро девочка вообще забыла, что кто-то сидит рядом, и так увлеклась описанием злосчастной сцены, которая закончилась сожжением дневника, что по ее щекам потекли слезы. Опомнившись, она принялась вытирать их тыльной стороной ладони, надеясь, что Джереми ничего не заметит и не сочтет ее плаксой, и в этот момент увидела, как из-за поворота дороги показался черный фаэтон. Вздохнув, Кэролайн положила дневник в жестяную коробку.