Повесть о золотой рыбке - [25]

— А я им даже продувку сделал, — вздохнул Юрка. — Из футбольной камеры… Что с ними могло случиться, Сергей Ермолаевич?

— Всякое бывает, сынок. От болезней рыбки гибнут, от резкой перемены температуры, от плохого корма… Поди угадай… Трудное это дело. Если б я хоть видел их… Говорил ведь — дождись меня, вместе рыбок выберем.

— А ты у кого барбусов покупал? — спросила Лена.

— У Сашки Короля. Лена дернула плечом.

— Странно. По-моему, Король больных рыбок не приносит. Это дядю Васю с больными, случалось, ловили. Может, он тебе не своих, а дяди-Васиных продал?

— Откуда я знаю? — уныло пробормотал Юрка. — Мне-то от этого не легче.

— Легче не легче, а может стать еще хуже. — Лена прижала ладонью к виску тугой рыжий завиток. — А вдруг с этими барбусами в аквариум инфекция попала? Теперь тебе вот что надо сделать. Приготовь соляной раствор, только не очень крепкий, и всех рыбок в нем выкупай. А в аквариуме надо воду сменить, песок перекипятить и растения помыть под краном. Чтоб все микробы и бактерии погибли. Иначе у тебя от этого целая эпидемия пойдет, все передохнут…

— Большая это работа, — покачал головой Сергей Ермолаевич. — Может, ему с неделю просто так понаблюдать за рыбками? Обойдется, — значит, все в порядке. Хоть одна еще погибнет — делай так, как Лена сказала. Понял?

— Понял, — кивнул Юрка. — Можно, я ваших рыбок посмотрю?

— Смотри, смотри.

— Леночка, покажи Юре мое хозяйство, а я пока мотыльницу в порядок приведу — порвалась. Хочу сегодня пойти на озеро, немного мотыля намыть.

Лена провела Юрку во вторую комнату, где у окна, ярко освещенные солнцем, стояли аквариумы старого Кожара.

Больше всего поразила Юрку парусная моллинезия, деловито поклевывавшая нитчатку. Огромный черный верхний плавник рыбки, сантиметров пяти-шести высотой, был усеян синеватыми и зелеными крапинками и оторачивался широким ярко-красным кантом, такой же кант был и на хвосте. Ни дать ни взять — крохотная веретенообразная яхта под пестрым парусом.

«Да, — вздохнул про себя Юрка, — далеко мне до таких аквариумов и до таких рыбок. Дала мама три рубля, и те…»

И у Юрки тоскливо заныло сердце, когда он бегло попробовал прикинуть, сколько заплатил Кожар за всех этих рыбок: с ценами он уже был знаком. Получилось дорого, слишком дорого, и ему расхотелось любоваться чужими, недосягаемыми сокровищами.

Не обращая внимания на Лену, продолжавшую что-то горячо рассказывать о стеклянных окунях, которых до сих пор еще никому не удалось развести в неволе, Юрка вышел к Сергею Ермолаевичу.

Кожар заканчивал ладить мотыльницу.

— Понравились? — спросил он об аквариумах.

— Понравились, — вздохнул Юрка. — Ну, таких у меня никогда не будет, можно даже не стараться…

— А ты постарайся, — улыбнулся Сергей Ермолаевич. — Только не надо сразу за все хвататься. Я понимаю, тебе хочется, чтобы все как у опытных аквариумистов было. Но ведь люди занимаются этим годами, собирают рыбок постепенно…

— А вы тоже постепенно собирали? — спросил Юрка.

Кожар запыхтел трубкой, раздумывая, не соврать ли, чтоб не расстраивать мальчишку.

— Видишь ли, я тоже на аквариумы, как голодный на хлеб, набросился. Но я — другое дело. Я сам за свои ошибки платить могу, а тебе лучше не ошибаться. Расплачиваться-то приходится маме! Вот если бы нам что-нибудь придумать, чтоб можно было мальками обмениваться, чтоб не только на рынок аквариумисты ходили… Скажем, один барбусов вывел, другой — кардиналов, третий — меченосцев… Ну куда каждому столько одинаковых рыбок? Нынче выход один — продай и купи новых. А надо, чтоб и другой выход был — собрались вместе и поменялись, кому какие рыбки нужны. Вот как марочники, например, делают. Тогда легче было бы хороший аквариум завести. А что барбусы у тебя пропали, не огорчайся. Видел, у меня мальки подрастают. Через месяц дам тебе десяточек. Дал бы и сейчас, да больно маленькие они, не выкормишь, рано их еще в общий аквариум.

— Правда, дадите? — У Юрки загорелись глаза.

— Непременно. И парусных моллинезий дам, и вуалевых скалярий. Я сейчас три семьи на нерест отсадил. Так что потерпи, сынок, будут и у тебя хорошие рыбки.

Обрадованный, Юрка заторопился домой. Лена закрыла за ним дверь и тоже стала одеваться.

— Как у тебя с мамой? — осторожно спросил Кожар, подавая ей пальто.

— Все по-прежнему, — тряхнув рыжими, коротко остриженными волосами, ответила Лена. — Она меня на рынок гонит, рыбок продавать, сама уже не управляется. А я упираюсь. В этот раз не пошла, и все. Ругает она меня, даже поколотить грозится. Только я не боюсь, вы не думайте. Пусть попробует, я и близко к аквариумам не подойду. А сама она ничего не умеет. — Лена застегнула пальто и с отчаянием бросила: — Знала бы, что так все кончится, лучше б коту своих первых рыбок отдала, чем в дом принести…

Лучшая оборона — наступление

Чем внимательнее присматривался Сергей Ермолаевич к тому, что происходит на Кисловке, тем тревожнее становилось у него на душе.

«Это ж подумать только, что за каких четыре месяца с Сашкой сделалось, — бормотал он себе под нос, вытирая с аквариумов пыль. — Хороший ведь парнишка был… А нынче неонов вывел — и вроде бы задохнулся от жадности. Вскружили голову шальные деньги. Школу бросил, много он в той вечерней научиться, если целыми днями с аквариумами возится. И не замечает, чума болотная, что эти рыбки уже не радостью, бедой для него оборачиваются… А теперь еще Лене против родной матери идти приходится. Легко это?»