Повесть о Жене Рудневой - [8]
Не случайно в стихотворении «Комсомольский билет» у Жени вырвались слова: «…к войне готовлюсь…» Она вступила в военный кружок, научилась стрелять, собирать и разбирать винтовку, надевать противогаз, перевязывать и выносить из района поражения раненых.
Женю назначили командиром отряда ПВХО ее 9-го «А» класса. Из лучших бойцов она создала команду для участия в школьных соревнованиях, которые проходили в феврале. Надежды «матери-командирши» — так шутливо называли Женю подруги — занять первое место не оправдались. Подвели две девочки — не сумели раскинуть носилки для переноски «раненых».
Но на следующий день эта неудача показалась пустяковой, и о ней Женя вскоре забыла.
Наступила весна, В душе девушки поселилось чувство странное и беспокойное. Оно было окрашено грустью, и в то же время ласковой сладостной волною обдавало сердце… То ли сожаление о минувшем счастливом детстве, то ли предчувствие радостей, которые подарит ей жизнь в будущем. Ведь в сущности она только начиналась, ее жизнь. И просто дух захватывает как подумаешь, сколько еще весен предстоит увидеть…
«25 марта 1937 года. Сейчас чудно кто-то играет на скрипке. Я очень люблю скрипку — больше всех музыкальных инструментов. Ее действие на меня почти всегда соответствует моему настроению. Наверное, потому, что слушать я ее готова и в радости и в печали. Она навевает на меня мечтательность.
Мечтать так хорошо! Ведь если бы не было мечты у человека, жизнь сделалась бы скучной, невеселой!
«Мечтают только люди, не умеющие жить. Люди практические не мечтают, а живут». Так сказала мне однажды Татьяна Ивановна, моя салтыковская учительница. Ее слова — суровая правда, но я, я еще не отказалась от мечтаний, и мне кажется, что не откажусь. Зачем отнимать у себя счастливые минуты? Вот я смотрю на звездное небо, на Орион, на Сириус, и мечтаю о том, как я буду астрономом, как буду изучать их спектры, вижу себя в обсерватории… А на самом деле? Ведь сколько мне еще учиться! Но я и так уже сейчас смотрю на небо, как на свою будущую собственность.
Мечты украшают жизнь, особенно в печальные минуты. Они редки у меня, эти минуты, но бывают. И тогда, идя из школы после какой-нибудь неудачи, я мечтаю. А быть может, я действительно не права совершенно и я абсолютно непрактический человек?
Сегодня я получила паспорт. Мама говорит, что теперь я большая. Как бы не так! Ведь оттого, что в столе лежит паспорт на мое имя, у меня ничего не прибавилось, я осталась такой, как была. И это печально — долго еще буду такой несмышленой.
26 марта 1937 года. Сегодня ездила я смотреть Киевскую станцию метро. В нашем Московском метро хороши все станции, но эта особенно: ведь мрамор так красив и колонны из него так прекрасны! А как странно: выскочишь из земли, промелькнешь по белу свету — и опять в нору! Вот бы удивилась моя прабабушка.
В канаве быстро бежит вода. Ее вид всегда напоминает мне Салтыковку и себя в возрасте третьеклассницы. Тогда весна для меня была горячим временем. Сколько ножей перочинных и настоящих было сломано, сколько коры испорчено! (делала лодочки). Гоняла их по канаве до позднего вечера. А потом садилась делать уроки…
Помню я свое первое сочинение на тему о воде, водопроводах и прочем — ну, в общем, о чем можно было писать во втором классе. Первый опыт оказался удачным, и я поверила в себя. Верить в себя нужно всегда, не зазнаваться, конечно, а верить так, как следует, — это необходимо во многих случаях жизни».
Стоял один из последних дней марта. По ярко-голубому небу плыли кучевые облака, какие бывают летом. Помахивая портфелем, Женя неторопливо шла от станции улицей поселка и размышляла. И хотя предмет размышлений представлялся ей весьма важным, она не отказывала себе в удовольствии время от времени подставлять лицо солнцу и смотреть на него сквозь неплотно сомкнутые ресницы.
С крыш деревянных домиков свисали сосульки, вспыхивали в солнечных лучах колючим блеском. Бегущая вдоль тропы лыжня покрылась тонкой ледяной коркой, похожей на кружевную ленту. То и дело тропа ныряла в лужу с зеленоватым ледянистым дном.
А размышляла Женя об отношениях со своей лучшей подругой Лидой, которые за последние две недели заметно осложнились. В прошлом году Женя выделила ее из всех девочек вот почему: Лида умела любого остряка мальчишку так отбрить метким словом, что тот замолкал, обескураженный. С учителями она держалась так же свободно, как с одноклассниками. Училась неровно. Однако, даже получив «неуд», огорчения своего не показывала, напротив, нарочито удивленно глядя на преподавателя, могла бросить ироническую реплику вроде: «Ну, вот, Пал Иваныч, а сами все толкуете про гуманизм и про чуткость». Это вызывало смех в классе и обезоруживало учителя. Женя ловила себя на том, что завидует подруге, ее какой-то внутренней свободе.
Настроение у Лиды менялось не то что ежедневно — ежечасно. Отличная отметка, успешное выступление на самодеятельной сцене доставляли ей столько радости, что она превращалась будто в бесшабашно-веселого, озорного подростка. Но какая-нибудь совершенно, на взгляд Жени, пустяковая неудача, вроде оторвавшейся от кофточки и потерянной пуговицы, могла повергнуть ее в уныние, близкое к отчаянию. Тогда Лида становилась капризной, разговаривала о Женей так, словно та была в чем-то виновата, и после уроков убегала домой, не дождавшись ее. Это обижало Женю, но ненадолго.
Как и многие ее сверстницы. Марина Чечнева пришла в авиацию по путевке комсомола. Для нее и ее подруг, влюбленных в свою крылатую профессию, все в жизни было связано с небом. Они отдали молодость и нежность, талант и мастерство грозовому, распятому лучами прожекторов, исполосованному огненными трассами фронтовому небу. Автор рассказывает о своих боевых подругах, о тех, кто пришел к победе и кто не вернулся из полета, о послевоенных судьбах однополчан. С большим интересом воспринимаются страницы о послевоенной работе М.
Книга очерков Героя Советского Союза, командира эскадрильи 46-го гвардейского Таманского авиаполка посвящена женщинам-летчицам этой прославленной части, двадцать три из которых удостоены высшего звания — Героя Советского Союза. Автор рассказывает также о женщинах-техниках и вооруженцах, об их героическом служении Родине в годы великой Отечественной войны, послевоенной учебе, работе и жизни.
Ежегодно 2 мая и 8 ноября в сквере Большого театра в Москве собираются ветераны женского гвардейского полка ночных бомбардировщиков. Летчикам, штурманам, техникам, мотористам, уже давно сменившим военные профессии на гражданские, есть что вспомнить. Это был первый в истории авиации женский полк. О его боевом пути, о своих подругах-летчицах и их героических делах рассказывает М. П. Чечнева. Ее воспоминания не только рассказ о буднях войны, но и романтически приподнятое повествование о том, как недавние студентки и работницы в трудную для Отчизны пору стали воздушными бойцами. С авиацией Марина Павловна связала свою судьбу еще до войны, когда летала и обучала пилотов в аэроклубе Осоавиахима.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.