Повесть о Варлааме и Иосафе - [5]

Так разсуждал царь, так он и сделал; смотря, он не видел, слыша, не понимал. Узнав, что некоторые из монашествующих, и след которых, по его мнению, простыл, остались в живых, он исполнился гнева, послал глашатаев по всему городу и по всей стране кричать, чтобы, по прошествии трех дней, не было ни одного монаха в его стране. Если же, по прошествии означеннаго времени, будет кто-нибудь из них найден, то будет сожжен или убит. Монахи,— говорил он,— убеждают народ обратиться к распятому Богу.

В это время случилось нечто такое, что огорчило и еще более раздражило царя против монахов. Один знатный вельможа безукоризненной жизни, занимавший видное место в государстве, исповедывавший истинную веру и заботившийся о спасении своей души, скрывал это из страха перед царем. Некоторые из близких к царю людей, завидуя почестям, оказываемым этому вельможе царем, думали о том, как бы оклеветать его перед ним. Однажды, когда царь вышел на охоту со своими царедворцами, то в числе их был и этот добродетельный муж. Гуляя наедине (я думаю, что это случилось по Божественному устроению), он нашел в чаще человека, лежащаго на земле, у котораго нога была сильно повреждена диким зверем. Увидя проходящаго вельможу, он просил его не пройти мимо, но сжалиться над его немощью и отвести в свой дом, прибавляя, что он не будет для него совершенно безполезен и непригоден. Благочестивый вельможа сказал ему: "Я возьму тебя и окажу тебе помощь, на сколько это в моих силах. Но что это за польза, которую, как ты говоришь, принесешь мне?"—"Я,— говорит раненый,— исправитель слов, именно: если какнибудь в разговоре будет чтолибо испорчено неосторожными словами, то я забочусь о том, чтобы зло не пошло дальше".

Благочестивый муж не придал никакого значения этим словам, однако велел отвести его в свой дом и окружить нужным попечением. Завистники же, о которых сказано раньше, не скрывая более своего нерасположения к означенному вельможе, оклеветали его перед царем, говоря, что он, забыв царское к себе расположение, не только оставил служение своим богам и принял христианство, но и злоумышляет против всего царства, подстрекая чернь и располагая к себе всех. "И если ты,— говорили они,— желаешь убедиться в истинности наших слов, то призови его к себе и, испытывая его, скажи ему, что ты хочешь, оставив отцовскую веру и царское достоинство, сделаться христианином и облачиться в монашескую одежду, которую ты прежде преследовал как зло".

Оговаривая благочестиваго мужа перед царем, они знали его уязвимое место; враги знали, что если он услышит такия слова от царя, то посоветует ему не оставлять такого прекраснаго решения, и они, таким образом, окажутся справедливыми. Царь, зная привязанность к себе этого мужа, считал их слова невероятными и ложными, но разсудил, что во всяком случае не следует оставлять это дело неизследованным. Призвав к себе вельможу, он говорит ему наедине, испытывая его:

"Ты знаешь, друг, сколько зла я причинил так называемым монахам и христианам. Теперь я раскаялся в этом и, презрев все земное, хочу жить их надеждами, ибо я слышал, что они говорили о какомто безсмертном царстве, которое будет в другой жизни, а земной жизни смерть положит конец. Я думаю, что не иначе достигну чегонибудь, как только принявши христианство и разставшись со славою своего царствования и прочими жизненными удовольствиями и наслаждениями и присоединившись к монахам и аскетам, которых я несправедливо изгонял, где бы они ни были. Что ты скажешь на это? Какой совет дашь ты мне? Говори только искренно, так как я знаю, что ты самый правдивый и разсудительный человек".

На это благочестивый муж, умилившись сердцем и обливаясь слезами, не подозревая скрытой хитрости царя, сказал:

"Царь, живи до скончания века, ибо ты возимел прекрасное, спасительное намерение, хотя и трудно достигнуть царствия небеснаго, однако надо добиваться этого всеми силами. Ищущий его найдет. Наслаждение жизненными благами, хотя, повидимому, услаждает и увеселяет, но прекрасно отказаться от него, ибо в нем самом нет наслаждения, и кому оно доставляет удовольствие, того семикратно, в свою очередь, огорчает.

И блага земной жизни, и огорчения ея бледнее тени, и след их подобен следу плавающаго корабля, или следу птицы, летающей по воздуху, а надежда на будущее, которую проповедуют христиане, прочна и непоколебима; печаль она доставляет в этом мире, а радость в будущем. Наши земныя удовольствия здесь недолговременны, а в жизни будущей будут только причиною наказания, которое никогда не прекратится. Жизнь доставляет временныя удовольствия, но вечное горе. Поэтому да будет приведено в исполнение царское намерение, ибо прекрасно, весьма прекрасно променять тленное на вечное".

Выслушав это, царь очен разгневался; однако он скрыл свой гнев и не сказал пока ничего благочестивому мужу. Но этот, будучи умным и сообразительным, заметил, что его слова огорчили царя и что он с хитростью испытывал его. Возвратившись домой, вельможа безпокоился и печалился, не зная каким образом войти в прежнее расположение царя и избегнуть близкой опасности.