Повесть о сыне - [4]

- Как же ты поддался петуху? - спросила я с возмущением.

- А у меня сабли с собой не было, - оправдывался он, вытирая слёзы, а то бы я показал ему, как нападать на людей!

Петух исцарапал его в кровь, пришлось перевязать сыну его первые настоящие раны. Он мужественно терпел и даже не поморщился, когда я заливала их йодом.

После он рассказывал отцу, что петух напал на него, как паны на Остапа, но только Остапа Тарас выручить не мог, а вот мама отбила его у злого петуха.

- Но вёл ты себя далеко не как Остап, - добавила я.

И Олег промолчал. Задумался.

РАСТЁТ МОИ МАЛЬЧИК

В четыре года Олег умел уже читать и писать. Я сфотографировала сына. Он подарил фотографию бабушке и дедушке и с моей помощью вывел на ней:

"Дорогим дедушке и бабушке на память от вашего единственного внучика, здесь мне четыре года".

Он охотно писал письма своей тёте Тасе и бабушке. Адрес на конверте, на горе почтальонам, надписывал тоже сам.

Как подсолнух поворачивается к солнцу, так и мой Олег тянулся к людям.

Его большие карие глаза были жадно открыты на всё. Музыка или песня шла прямо к его сердцу, и особенно любил он наши украинские песни, то грустные, то буйные, то радостные и всегда мелодичные.

Как сейчас, вижу: вечер, сыну пора спать, но он никак не может угомониться. Его дядя, Павел Кошевой, тоже большой друг Олега, носит племянника на руках по комнате и задумчиво поёт:

Ой, братику-соколеньку,

Пусти диток на зимоньку...

В песне рассказывается о детях, у которых умер отец. Матери трудно стало растить детей, и она попросила брата взять к себе ребятишек на зиму. Но злая невестка отказала.

Это была, кажется, любимая песня маленького Олега. Каждый раз, когда дядя Павел смолкал, Олег, бывало, скажет с горечью:

"Почему их не хотела пустить тётя? Какая она злая..."

Когда Олегу исполнилось четыре года, я подарила ему металлический конструктор. Мальчик быстро научился складывать разные модели: самолёт, ветряную мельницу и многое другое. Это была кропотливая работа, но у Олега терпения хватало.

Пяти лет Олег уже катался на коньках. Иногда и я надевала коньки, и мы шли кататься вместе. По дороге на каток сын вышагивал рядом со мной, гордо поглядывая по сторонам. На щеках его рдел румянец. Катался он легко: то забегал вперёд, то снова возвращался ко мне - крепкий и ловкий. С самого дня рождения Олега приучали не обращать внимания на погоду, и он не боялся ни жары, ни мороза.

Так вот и рос мой мальчик, славный малыш мой, давший изведать мне всю полноту материнского счастья.

ТАМ, ГДЕ ВЛАСТВОВАЛ КОЧУБЕЙ

Мы жили в Прилуках до 1932 года, когда мужа перевели на работу в Полтаву.

Олегу тогда было шесть лет. В Полтаве мы поселились на Октябрьской улице, недалеко от Корпусного сада. Помню, как Олег замер перед памятником, поставленным Петром I в честь победы русских войск над шведами.

Побывали мы и на шведской могиле, в краеведческом музее и в других исторических местах, которыми так богата красавица Полтава.

Частенько ездили мы с Олегом к моим родным - Коростылёвым, жившим недалеко от Полтавы, в селе Згуровка. В этой дружной и гостеприимной семье Олег чувствовал себя вольготно, быстро сошёлся с дядей Колей, тогда ещё пионером, дедушкой Николаем Николаевичем, моим отцом.

У дедушки была интересная и большая жизнь, к тому же он был хорошим рассказчиком, и это сразу привязало к нему любознательного внука. А рассказать деду действительно было о чём: токарь по специальности, до революции он работал в мастерских князя Кочубея; призванный в армию в 1915 году, он был направлен как токарь в Петроград, на Путиловский завод, участвовал в Октябрьской революции, а при штурме Зимнего дворца был тяжело ранен. Красочные рассказы деда настолько захватывали Олега, что даже отражались на его играх и увлечениях.

Но особенную привязанность Олег питал к моей маме, Вере Васильевне, бабушке Вере, как он её называл. Крепкая любовь и дружба бабушки и внука началась с первой их встречи и продолжалась до последних дней Олега.

Моя мама - член партии - была в глазах Олега необыкновенным человеком. Как и дедушка, умелый рассказчик, она знакомила его с тем, что испытала сама: с тяжёлой жизнью крестьян до революции, рассказывала о своей батрацкой жизни, о том, как много ей приходилось работать на богатеев за гроши.

Маленький Олег прямо-таки не отходил от бабушки. Стоило ей прийти с работы, - он уж тут как тут.

Бабушка сама была родом из Згуровки, где находилось когда-то богатое поместье пана Кочубея, и часто водила внука по разным памятным ей местам. В памяти бабушки крепко хранились подробности прошлой жизни, и её рассказы во время прогулок приводили мальчика в сильнейшее волнение. Парк с могучими деревьями, речка, богатая рыбой, и белый дворец над ней, сахарный завод и разные мастерские, дремучие леса вокруг и неоглядные пшеничные поля - всё это принадлежало когда-то одному Кочубею, на которого трудились тысячи людей.

- Бабушка, а зачем одному человеку столько? - недоумевал Олег. Разве ему жалко было с бедными поделиться?

- А вот он как с ними делился... - отвечала бабушка и показывала Олегу, где пороли и истязали когда-то людей за малейшую провинность, где батраки работали, не разгибаясь с утра до ночи, за кусок хлеба.