— Уф! Бежал, подлый, как заяц… Догнали и поучили… будет помнить…
— Интересно знать, что этот Ив не тот ли самый школяр, о котором во время войны говорила вся орлеанская округа?
Хозяин схватился за ус и намотал на палец:
— Он самый! Я знаю его. Он ходил сюда к магистру Петру. Он самый — школяр Ив из‑под Шартра.
— А где же он сейчас?
— Сейчас? Погоди… вспомню…
Хозяин сощурил глаза, размотал ус и хлопнул ладонью по столу:
— Он сейчас знаменитый магистр в Реймсе, вот где!
— Значит, Ив–школяр из орлеанского леса и известный реймский магистр Ив — это один и тот же человек?!
Хозяин стал в торжественную позу, протянул руку вверх и, выпучив свои бычьи глаза, громыхнул басом:
— Не видать мне февраля месяца, если это не один и тот же человек! — Он ударил школяра по спине. — И прибавь: выкормленный мною жареными голубями и гренадским вином!
Школяры расхохотались и, расплатившись, шумной гурьбой вышли.
Хозяин запер дверь на засов и, крикнув: «Жизель! Убирай!» — ушел.
Служанка убрала посуду, вытерла стол, закрыла ставни, встала на скамью, открыла дверцу фонаря, дунула на светильник, и таверна «Железная лошадь» погрузилась в темноту.
Правда ли, что Ив–школяр и магистр Ив — один и тот же человек? Кто знает… Хозяин таверны поклялся, что это так, но ведь он был марселец.
