Повесть о Сегри и Абенсеррахах - [19]

Шрифт
Интервал

– Я буду, Саид, очень рада, если ты перестанешь ходить по моей улице, перестанешь разговаривать с моими слугами и рабами. Я не желаю, чтобы ты мне впредь служил, раз ты так мало скромен, что не можешь сохранить тайны. Мне известно, что ты показывал мавру Тарфу косу, сплетенную мною из собственных волос и тебе подаренную. И за мой подарок ты подвергнул мою честь такому унижению. Я знаю, что ты обходителен, храбр, знатен родом, красив, но твои уста и язык обесценивают все эти достоинства. Мне бы хотелось, чтобы ты родился немым: тогда бы я тебя обожала. Теперь же мне остается сказать тебе лишь одно: уходи в добрый час, и пусть прошлое станет по-настоящему прошлым: и не надейся еще когда-либо говорить со мной.

Проговоривши эти суровые слова, она со слезами ушла в свои покои, и не смогли удержать ее и успокоить уверения мавра, что его оклеветали; тогда Саид решил убить Тарфа. А про это событие сложили изящный романс, гласящий:

– Ты, Саид, меня послушай:
Ходишь здесь совсем напрасно,
И напрасны все расспросы
У моих рабынь-служанок.
Ни цветов моих любимых,
Ни моих желаний тайных,
Ни имен подруг веселых
Ты, неверный, не узнаешь.
До сих пор алеют щеки,
Только вспомню лишь нечайно,
Что, к несчастью, полюбила
Недостойного я мавра.
Пусть мечом владеть ты можешь,
И душа твоя отважна,
И сразил христиан ты столько.
Сколько а жилах крови капель.
На коне искусно ездишь.
Ловок в пенье, лютне, танцах,
Вежлив, нежен и приветлив.
Как никто во всей Гранаде.
Род высок твой и достоин,
Ты лицом своим красавец,
Первый ты на шумном пире,
Первый ты на поле брани.
Велика моя потеря.
Коль с тобою я расстанусь…
Если б ты немым родился,
Век тебе была верна бы.
Но язык твой слишком длинен,
Он хранить не в силах тайны,
Потому с тобой проститься
Навсегда теперь должна я.
Ах, когда бы неприступный
В сердце был твоем алькасар [46]!
Ах, когда бы сторожили
На устах твоих алькайды!
Много может сделать рыцарь,
Вот как ты, угодный дамам,
Ибо дамы любят смелых,
Чьи сердца полны отваги.
Но, Саид, все дамы любят.
Чтоб счастливый их избранник
Сохранял ненарушимо
Милость их всегда в молчаньи.
Ты, пленить меня сумевший.
Если б мог ты точно так же
Сохранить, Саид, навеки
Нашу дружбу, наше счастье.
Но, едва из сада выйдя,
Стал ты хвастать перед Тарфом,
На любви своей погибель
Показал ему подарок.
Тарфу, жалкому ублюдку,
Показать решился сразу
Из волос моих ты косу –
Дар твоей любимой дамы.
Не прошу, чтоб ты хранил их.
Не прошу, чтоб мне отдал их,
Лишь пойми, что нам на горе
Получил, Саид, ты дар мой!
А еще, Саид, известно,
Как на бой ты вызвал Тарфа.
Для чего не сохранил он
Твой рассказ в глубокой тайне?…
Я смеюсь теперь невольно –
Мне смеяться не пристало:
Хочешь, чтоб другой был скромен
В том, что ты предал огласке!…
Этот вечер – наш последний.
Мне не нужно оправданий,
И запомни хорошенько:
Навсегда с тобой прощаюсь!
Так Саиду говорила
Мавританка на прощанье
И добавила с усмешкой:
– Кто виновен, тот и платит!

Этот романс сложили про событие, нами рассказанное выше, и он очень подходит к истории. Но вернемся к ней.

В такое отчаяние впал Саид от жестокого презрения своей дамы, что вышел от нее, почти утративши рассудок, и бросился на поиски Тарфа с намерением убить его. Он нашел Тарфа на площади Бибаррамбла распоряжавшимся подготовкой к предстоявшим празднествам. Отозвав его в сторону, Саид спросил, зачем он без всякой к тому причины поссорил его с его возлюбленной, на что Тарф отвечал, что он в этом не повинен и ничего ей не говорил. Слово за слово, разгоралась их ссора, пошло в ход оружие, и Тарф получил в поединке тяжелую рану, с которой прожил только шесть дней. Но так как он был сторонником Сегри, то последние хотели в возмездие убить Саида, смело от них защищавшегося. На помощь Саиду пришли Абенсеррахи. И если бы Молодой король, в ту пору гулявший по площади Бибаррамбла, не поспешил на шум и стычку, – погибла бы в тот день Гранада, ибо Гомелы. Масы, Сегри и все их приверженцы вооружились, чтобы посчитаться с Абенсеррахами, Гасулами, Венегами и Алабесами. Но Молодому королю с помощью других высокородных рыцарей, не принадлежавших к враждебным сторонам, удалось потушить ссору, причем Саид был схвачен и отведен в Альгамбру. Было произведено расследование, и выяснилось, что виновником раздора был Тарф, и, дабы не подвергать пересудам доброе имя Саиды, король простил Саиду убийство Тарфа, поскольку последний был виновником всего, и велел обвенчать Саида с Саидой. Этим остались очень недовольны Сегри. Все эти события не смогли, однако, прервать празднеств. которые король, велел продолжать, ни на что невзирая. И. не стало дело за поэтом, написавшим о рассказанных здесь событиях романс, явившийся как бы ответом на предыдущий:

– Гонишь прочь меня, Саида,
Клевету признав за правду.
Ах, зачем коварным веришь
Ты рабыням и Атарфу [47]!
Под окном твоим томиться,
Вопрошать твоих служанок –
Вот одно лишь утешенье
Для меня теперь осталось.
С щек твоих румянец гнева
Пропадет, едва лишь взглянешь.
Как потоком слез бесплодных
Орошаю эти камни.
Говоришь, я недостойным
Оказался, низким мавром,
Но Саиды я добился
И любви ответной также.
Здесь сама среди достоинств
Ты мою признала храбрость.

Рекомендуем почитать
Масло айвы — три дихрама, сок мирта, сок яблоневых цветов…

В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…


Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.