Повесть о Сашке - [43]

— А что это за деревня?

— Алексеевка, а Вам какую нужно?

— Именно сюда. Нам нужна тётя Женя.

— Ах, Женька! Она вон там, — указала женщина в сторону трактора.

Сашка направилась в указанном направлении. Возле трактора возилась женщина.

— Здравствуйте.

— Не сейчас, занята я, — сказала женщина, что-то подкручивая в моторе. Она села в кабину и попыталась завести громадину.

Трактор не издал ни звука.

— Ну же, старая калоша, заводись уже, — она снова повторила попытку.

Трактор зарычал и заглох. Женщина стала его материть и у неё таки получилось его завести.

Она обрадованно усмехнулась и посмотрела на девчушку.

— Чего тебе, малая?

— Мне тетю Женю надо.

— Я и есть Женя, больше в округе других Жень нету.

— Значит мне — то Вы и нужны, я от Вольского…

— Тихо ты! Че кричишь — то, — она испуганно посмотрела по сторонам. — Жди, скоро освобожусь, да не трепись и Вольского не упоминай, и гвардии своей скажи. Если бабы спросят чья ты — скажи мол мамке совсем в тягость нас прокормить, вот и отправила она Вас к своей сестре. Уяснила?

— Уяснила.

— Хорошо! Ждите!

Сашка поплелась обратно, к ребятне. Она натерла ногу и прихрамывала.

— Ну что, заблудились да?

— Нет. Пришли куда надо, сказали обождать.

— Ну раз сказали, значит будем ждать.

Они сели на траву и с интересом наблюдали за работой трактора, который боронил поле. Когда работа была почти выполнена, через поле бежала девчонка и кричала, что немцы уже близко.

— Вот невезет, так невезет, — сказала Сашка и выплюнула травинку.

Вскоре к ним подошла грузная тетка. Она поголовно пересчитала всех детей. Вас много, мне стольких не прокормить.

— Бабоньки, подь сюды.

К ним подошли несколько женщин и тетя Женя распределила Петра и Аню. А малышку Дину и Сашу взяла к себе. Теперь для всех в деревне — это её племянники и племянницы, на том и порешили.

— Вот ребятня, проходите, чувствуйте себя, как дома.

— А это как? — спросила девушка.

— Это значит беречь имущество, не сорить. Сейчас и обязанности распределим. Я ведь целыми днями на работе, вот ты — будешь подметать избу и поддерживать порядок, а ты..

— Саша.

— Да, ты Саша умеешь готовить?

Та кивнула.

— Вот и ладно, вот и хорошо.

Тётя Женя оказалась вовсе не злой. Она постелила детям на печке, а сама — затопила печь, достала глиняный горшочек и начала туда овощи сбрасывать и знакомиться с детьми.

— Эх, а у нас со Степаном детей нет. Его в первую очередь на фронт и забрали. Сначала письма приходили часто, потом реже, а теперь и вовсе перестали. Как вижу почтальона, так и сворачиваю в другую сторону.

— А почему? — спросила малышка.

— Да, боюсь плохие вести получить… А теперь уже немцы рядом и почта не приходит.

Глава 26

— А Вы тётя Женя не правильно делаете!

— Ишь, ты, неправильно? Яйца курицу не учат.

— А вот мы воду из-под макарон не выливали, мы ее в супы добавляли и даже просто пили. Она мучная, значит — хлебная, да ещё и соленая. Да из — под картошки тоже.

Женщина устало опустилась на табурет и посмотрела на неё.

— Деточка, видно тебе совсем тяжело было, да?

— Да, бывало, но я не жалуюсь, вы бы пробовали колбасу, которую сделала мама, не очень вкусно, но питательно. Ещё не-то будешь есть, когда от голода желудок сводит.

Женя удивлялась. Сашка была такой храброй и ни от кого не зависимой, со стальным характером, но за всеми этими качествами проглядывали добрые, а порою наивные детские черты. Эта проклятая война не щадит никого и обидно, что страдают от этого дети. Их просто выдергивают из детства и все, конец играм, конец мечтам! Нате — жестокие серые будни, в которых надо выживать. В которых надо выцарапывать себе жизнь, искать ночлег и пропитание. Из Сашкиных рассказов, она узнала, с чем та столкнулась и ей было искренне жаль её. Да не только её, а всех деток. Она скрывала свои слёзы, а ночью — плакала. У неё проснулся материнский инстинкт. За эти несколько дней, чужие дети стали родными. А Диночка так вообще перестала быть просто племянницей, теперь она для неё — мама Женя.

Дина все время расспрашивал про дядю Степана, боялась, что он может не захотеть ее оставлять.

— Глупости говоришь, вот увидишь, он обрадуется.

— Теперь тебе Саша не придётся это пить или повторно варить. Хорошо?

— Хорошо, но жалко добро переводить.

— Ничего, у меня достаточно средств и продуктов, чтобы вас прокормить.

— Тётя Глаша тоже так говорила, а потом…

— А что потом?

— А потом пришли в деревню немцы и повесили её за просто так из — за соседки, которой понадобилась Глашина Манька.

— И такое бывает?

— Бывает, кто хочет перед нелюдью выслужиться и чужого добра нахапать.

— Какие ты ужасы рассказываешь, но чай не пропадем, прорвемся, мы покажем, что наш народ ничего не боится.

— Да, ничего, — улыбнулась девочка впервые за эти дни.

А между тем, слухи, что неподалеку обосновался небольшой немецкий отряд подтвердились и жители деревеньки были напуганы, но жили как ни в чем не бывало, работали на полях, в огородах, собирали и ягоды с грибами в лесу. Хозяйства у Жени не было, молоко приносила соседка за просто так, жалея худеньких деток. Петьке и Анютке тоже жилось неплохо. Дети начали потихоньку осваиваться в новых семьях. Сашку обратно к партизанам Женя не пустила.