Повесть о Морфи - [67]
Пришлось ждать долго. Шарль Мориан успел за это время уйти на фронт с луизианской бригадой стрелков генерала Хэя. Наконец пришел долгожданный ответ – секретарь Джефферсона Дэвиса ответил Полу коротким отказом.
Рука Джеральда Аллисона доставала далеко? Или собственная популярность обернулась против него?
Пол заперся в своей конторе на Роял-стрит.
Никто не нуждался в нем, перенести это было нелегко.
Война шла уже полгода.
Шла война, и южане выигрывали сражение за сражением. Борегар и Джонстон разбили северного генерала Мак-Дауэлля при Манассасе, в Виргинии. Остатки северян бежали в беспорядке до самого Вашингтона.
Бравый генерал Томас Джэксон по кличке Каменная Стена бил и гнал северян в долине реки Шенандоа.
Твердой линии фронта не существовало – наступления обеих сторон шли узкими языками. Боевые клинья южан входили в живое тело страны больнее и глубже, северяне несли огромные людские потери, неумение воевать обходилось им дорого.
Президент Авраам Линкольн призвал к оружию шестьсот тысяч человек и собирался призвать еще миллион.
Это не помешало южному генералу Роберту Ли разбить наголову северного главнокомандующего Мак-Клеллана, перейти реку Потомак и вторгнуться в Северные штаты.
Вашингтон был под угрозой войск мятежников, Линкольн переехал на Север. Мак-Дауэлль и МакКлеллан были отрешены от командования. Судьба Севера висела на волоске.
Так кончился первый год войны.
Жестокие, смелые, прекрасные наездники и стрелки, южане уверенно разбивали неумелые полки северных ремесленников, фермеров и эмигрантов. Они добились ряда блестящих побед, но положение их за этот год стало окончательно безнадежным.
Победить они не могли хотя бы потому, что запасы оружия и снаряжения были на исходе. Северный флот блокировал побережье, закупорив все южные порты.
Морская торговля с Европой и Южноамериканским континентом прекратилась полностью.
Серая форма сносилась, целые бригады щеголяли в синей одежде, отбитой ранее у северян. Не было сапог, спичек, мыла.
Мастерские, на скорую руку построенные в Атланте, Джорджия, выпускали никуда не годные ружья.
Пушки, полученные с Севера еще до войны, тоже износились и отказывались служить. Часто орудие взрывалось при выстреле, убивая и калеча прислугу.
– Одной опасностью меньше! – мрачно острили южане, когда орудие выходило из строя.
И тогда Север перешел в решительное наступление.
Его солдаты постепенно научились воевать, приобрели опыт и боевую сноровку. Но главное было не в этом.
Севером руководили трезвые политики, понявшие и усвоившие уроки первого года войны.
Теперь Север воевал по-другому: он воевал сапогами, мясными консервами, полевым телеграфом, сотнями миль новых железных дорог, построенных специально для того, чтобы обслуживать наступающую армию в синих мундирах.
Миллиарды долларов вошли в игру. Бездарные генералы могли проигрывать сколько угодно отдельных сражений – это ничего не меняло. Могучая машина богатого государства стояла за их спиной, ресурсы людей и вооружения были неисчерпаемы. И, как всегда бывает в таких случаях, у побеждающей стороны появились способные полководцы.
Последние феодалы с упорством отчаяния защищали проигранное дело, история была против них, мужество не помогало.
Оборванные солдаты Конфедерации угрюмо умирали под натиском превосходящих сил. Потери южан в боях стали крупными и все увеличивались, а резервов не было. В каждой семье Юга были убитые и искалеченные, недовольство быстро росло.
Первые военные неудачи подорвали мощь Юга. По всей стране начался ропот.
В эти трудные месяцы Пол Морфи жил с семьей в Новом Орлеане, в старом доме на Роял-стрит.
Он был окружен плотной стеной ненависти, его называли открыто «северянином», «изменником», «янки».
Старики, потерявшие сыновей на войне, грозились поджечь его дом и повесить его самого на первом фонаре.
Владельцы лавок бойкотировали миссис Тельсид и Эллен, приходилось покупать припасы в негритянских лавчонках на черном базаре.
Военные неудачи южан становились все упорнее, ропот в городах нарастал, становился опасным. Президент Дэвис отменил «хабеас корпус» – основной закон конституции о неприкосновенности личности, – тысячи недовольных и просто подозрительных заполнили городские тюрьмы.
Все складывалось так, что дожидаться развязки не приходилось. Поздним вечером Пол отправился в дом своих троюродных братьев – Эдмунда и Эдгара Хинкс. Их отец, Дэвид Хинкс, был смотрителем новоорлеанского морского порта и приходился кузеном судье Алонзо Mорфи. Эдгар Хинкс также работал в морском порту, занимая там важный пост.
Спустя несколько дней военный губернатор города выдал разрешение на выезд миссис Тельсид Морфи и двум ее детям, Полу, двадцати пяти лет, и Эллен, двадцати двух лет.
Семейству Морфи разрешался переезд в Гавану, на Кубе, на неопределенный срок. Они могли взять с собой наличные деньги и ценные вещи, но продавать недвижимость не допускалось.
Пароход «Васко да Гама» увез семейство Морфи на Кубу в бурную сентябрьскую ночь 1862 года.
Предосторожность оказалась излишней – через несколько недель Северный флот подошел с моря и блокировал устье Миссисипи. После короткой осады морская пехота северян пошла на штурм города. Новый Орлеан был взят без особых потерь. Джеральд Аллисон и его офицеры бежали в глубь страны.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.