Повесть о футболе - [4]
– Кто найдет каблук, плачу гривенник, – скорбно объявил Сухорукий.
Каблук нашел Бульдошка на булыжной мостовой и зажав его в кулаке за спиной, протянул другую руку за расчетом. Мишка барственно сунул гривенник в ладонь мальчишки и получил свой каблук. Но сапожное изделие, выточенное из дерева и попавшее под колесо телеги, перестало быть каблуком.
Недолго поразмышляв в нерешительности, Мишка, не меняя скорбной тональности, произнес: «Принесите кто-нибудь косарь…»
Никто не смеялся. Окружившие Мишку ребята понимали, какую жертву принес он футболу. И когда появился косарь, обязательная принадлежность кухонного обихода того времени, Мишка снял с ноги ботинок с каблуком, поставил его задником на край тротуара и одним ударом напрочь отсек от подошвы каблук, в отличие от своего близнеца не погибший в футбольной схватке.
– Клашка заметит? – как-то наивно-доверчиво спросил он у ребят в надежде найти в их ответе призрачное успокоение. Изогнувшись, он поглядел на пятки своих ног в бескаблучных ботинках.
– Не заметит, не заметит, – хором закричали все. Так нам не хотелось, чтобы Мишка был обижен футболом, чтобы Клашка отвергла его.
Уже собравшись уходить, Мишка позвал:
– Бульдо, подойди-ка сюда.
Все подумали: прощайся Бульдошка с гривенником. Но Мишка расплачивался за другое. Он взял подошедшего Шарифку сухой рукой за волосы, дернул книзу и сказал: «Это тебе за рэ-рэ, – а потом дал пощечину И добавил: – А это за канапу».
«Рэ-рэ», «канапу», на бульдошкином жаргоне означало – рыжий, рыжий, конопатый.
– Поеду с Клашкой на «олэлэс», – вслух принял решение Мишка и двинулся, пыльный, мятый, в разодранных ботинках к дому своей возлюбленной. Обдергай! А ведь только что был отменный франт!
Давно уже нет в живых Мишки. Говорили, что ушел он добровольцем на гражданскую и пропал где-то бесследно, так и не появившись больше на Пресненском Камер-Коллежском валу. Но в мальчишеской душе оставил о себе память как рыцарь футбола без страха и упрека.
«Олэлэс» – общество любителей лыжного спорта – вот и вся разгадка таинственного слова. После первой буквы нужное для правильного произношения «э» оборотное опускалось. Считалось шикарнее называть клуб именно без нее. И чудились нам, никогда не бывавшим на стадионе «олэлэс», в этом названии что-то возвышенное, о чем можно только мечтать. Вот есть где-то такое место, где настоящие гладиаторы футбола наносят такие удары по мячу, что с ног сбивают, если стоишь ближе двух саженей. А смелые голкиперы бесстрашно бросаются в ноги форвардам и отражают пушечные удары, не щадя своей жизни. «Вот бы куда попасть! Да где там – ведь это в лесу, в Сокольниках, на краю света: там лоси водятся», – вздыхая, говаривали между собой ребята.
Лоси в то время действительно водились в примыкающем к Сокольникам Лосиноостровском лесу. Отец и дядя Митя там на них охотились. Но пугали не лоси, а расстояние. Оно представлялось огромным. Старая Москва второго десятилетия нашего века была городом кривых улиц и переулков. Многоголосая, крикливая и тихоходная. Самый быстрый транспорт – трамвай. Он же и самый долгий. Трамвайные пробки возникали постоянно. То с рельсов сойдет, то столкнется, то просто черепашьим шагом продвигается через людское море Сухаревки, Трубной площади или Охотного ряда.
Путешествие с Пресненского вала в лесную глубь Сокольников представлялось неосуществимым. Попытки разведать обстановку у взрослых ничего толкового не давали, их неясные ответы только еще больше пугали. Старшие братья уже побывали в заветном месте. За недостатком средств меня с собой не брали. А на мои вопросы, сколько до «олэлэса» верст, Николай коротко, обескураживающе отвечал: двадцать пять!
Но настал день, когда я решился. Этому помог случай. На тротуаре возле дома я поймал жар-птицу с золотым пером. Она была в образе гривенника, на который меня навела судьба. Монета лежала орлом вверх: предзнаменование удачи! Это произошло в субботу, когда я с двумя ведрами, наполненными до краев водой, изнемогая под их тяжестью, но не останавливаясь для отдыха, потому что загадал: донесу без остановки, будет «хорошо», подходил к калитке. Это загадывание на «хорошо» вбирало в себя самый широчайший круг понятий: тут и школа, и футбол, и арапник, и вся мальчишеская жизнь со всеми преувеличениями незначительного и непониманием важного.
Вот тут-то гривенник и попался мне на глаза. Только когда я, с соблюдением всех правил осмотрительности, запихнул его за щеку, тогда поверил, что свершилось что-то огромное и радостное для меня.
Спрятав гривенник в укромное место, я потом стал перепрятывать его, не надеясь на надежность «заначки». Я подозревал весь дом в возможном лихоимстве.
В памятное воскресное утро после беспокойно проведенной ночи я нашел свое богатство в целости и сохранности. И твердо решил – сегодня поеду на «олэлэс».
Я знал, что от этого решения не отступлюсь. Упорство в достижении цели с самого детского возраста воспитывалось в нашей семье самими условиями жизни.
Главной темой разговора в доме была охота. Отец и дядя Митя вели разговоры в лицах и, по общему признанию широкого круга знакомых, посещавших дом, были превосходными рассказчиками. За многолетнюю практику охоты на хищного зверя у них накопилось много самых драматических сюжетов, когда жизнь каждого, как говорится, висела на волоске.
Имя автора этой книги – Андрея Петровича Старостина (1906—1987) – хорошо известно отечественным футбольным болельщикам, ведь именно он являлся организатором и игроком первых московских команд на заре развития фтбола в нашей стране.«На протяжении многих десятилетий, связывающих меня с футболом, я неисчислимое количество раз пытался ответить на вопрос: в чем же притягательность этого кожаного кудесника – футбольного мяча? Увы, сколько-нибудь убедительного ответа так и не находил. И сейчас не знаю, в чем его магнетизм...».
Первое прижизненное издание воспоминаний великого советского футболиста. Андрей Петрович Старостин — один из четырех братьев легендарной семьи.
Начав играть в первых командах Москвы в 1920-е годы, пробыв почти три четверти века в футболе в разном качестве, А.П. Старостин в книге «Флагман футбола» вспоминает весь свой жизненный путь. «Первое поколение сборной России формировалось, когда отечественный футбол находился в младенческом возрасте. Готовность отдать все силы в честной спортивной схватке за победу была душевным базисом, на котором возводилась надстройка технико-тактических умений игроков того времени. Никаких тренеров и в помине не было.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.