Повесть о двух сестрах и о волшебной стране Мерце - [15]

— Нелли! Нелли! — позвала она тихонько. — Скажи, ради бога, разгадал ли Эли колдуньино слово? Неужели нет? А что, слово не «каркас», не «Одесса»? Ну чем же вам помочь, говори скорей… Хорошо, я постараюсь. Как же до нее добраться? Хорошо, хорошо, исполню!

— С кем ты разговаривала в кабинете? — спросил папа.

— Так, — ответила Маша.

— Вот что, дети, — серьезно сказал папа, — вы скучаете без сверстников и, должно быть, выдумали себе игру, от которой вам будет только вред. Вы сами уверуете в чудеса, а потом, по ночам, будете бояться, нервничать, капризничать. Из моих здоровых и спокойных девочек сделаются два больных урода. Как вы думаете, можем ли мы это равнодушно видеть? Я бы взял вас сегодня в гости к доктору Титову, но у него дома корь. Давайте почитаем сказки, а завтра я придумаю, с кем мне вас познакомить.

И весь вечер, до самого ужина, мама и папа оставались вместе с детьми.

Глава десятая. Луиза Антоновна придумала средство

У няни весь день болела голова, и она жаловалась Луизе Антоновне:

— Должно быть, от дурного глазу. Так болит, что поворотить трудно. Да и детей у нас точно сглазили — скучные какие-то и с фокусами. По ночам бредят, вот-вот лунатиками сделаются.

— Это, няня, не от дурного глаза. Это оттого, что у них нет общества.

— Да какое же мы им опчество найдем?

— Луиза Антоновна, вы совершенно правы, — перебила няню мама, быстро входя в детскую. — Я с вами давно хочу посоветоваться. Как вы думаете, можно ли пригласить к нам кого-нибудь из ваших учеников? Я хочу сделать небольшую детскую вечеринку.

— Это очень разумно, — ответила Луиза Антоновна. — Маша и Лена уже знают всех моих детей понаслышке. Пусть сами скажут, кого им больше хочется видеть.

— Нюшу, Нюшу! — вскрикнули в восторге обе девочки.

— Ай, какие вы нехорошие! — укоризненно возразила Луиза Антоновна. — Сколько раз я вам говорила, что Нюша неблагонравная и ленивая. Впрочем, Нюша из хорошего семейства. Они люди культурные и с удовольствием ее отпустят.

— Хорошо, Луиза Антоновна, пригласите Нюшу. Потом еще кого-нибудь.

— Я вам приведу Жоржиньку.

— Луиза Антоновна, — запротестовала Маша, — только не Жоржа!

— Сударыня, я вам должна сказать, что Жоржинька Кирхгоф — мой образцовый ученик. Дети этого не могут понять. Кроме того, я могу привести Андрюшу. Он круглый сирота и воспитывается у своей тетки.

— Вот и хорошо, довольно с нас одной девочки и двух мальчиков. Луиза Антоновна, я надеюсь, вы тоже будете у нас в этот вечер. Давайте обсудим, как это устроить и когда.

Мама с немкой уселись на диван и принялись обсуждать подробности, а дети скакали вокруг них как сумасшедшие.

Решено было попросить у крестного, Афанасия Ивановича, выезд и на этом выезде отправить Луизу Антоновну за детьми. Вечер назначили в воскресенье, и мама по этому случаю велела разгладить два самых нарядных детских платьица с кружевными воротничками. Мало того: из маминой шифоньерки были вынуты три коробки с шахматами, с домино и еще с какой-то английской игрой, в которую, впрочем, никто не играл. Домино было из настоящей слоновой кости, а шахматы — великолепной кустарной работы: каждая фигурка выглядела как живая: конь мчался, вскинув обе передние ноги и распустив хвост; башня-тура была настоящая, из каменных плит и с отверстиями для пушек; офицер-слон в нарядном мундире опирался на шпагу, а королева была так хороша, что дети не могли вдоволь на нее налюбоваться. Решено было приготовить все игры, чтобы дети, если захотят и смогут, играли и забавлялись вволю.

На кухне тоже началась суета. Мама заранее написала на листочке, что купить на рынке, а что в магазинах. Сперва в детской детям дадут чай с пирожным, вареньем и сладостями а уже в десятом часу вечера в столовой накроют ужин. Мама хранила в тайне, что именно будет к ужину, но дети расслышали, как зашла речь о рябчиках и брусничном варенье.

Мама не пустила Луизу Антоновну заниматься и решила остаток часа провести с ней в разговорах. Ей непременно хотелось узнать, подходят ли приглашенные дети к ее девочкам, какие у них характеры, как их воспитывает и нет ли дома заразных больных.

— Вы можете быть спокойны, сударыня. Уж если я берусь за дело, все останутся довольны и никакого риска не будет. Больше всех желателен для знакомства Жоржинька. Родители его, может быть, вы слышали, имеют свою частную гимназию на заграничный манер. У них в доме все говорят по-немецки. Он единственный сын, и его всегда ставят в пример другим воспитанникам. Можете себе представить, с утра сидит за книжками, здоровается всегда по-европейски — ногой шаркнет и голову наклонит. Говорит очень разумно, и ничего, ни одного поступка, без причины у него не бывает.

— Ну, не нравится мне ваш Жорж, — задумчиво сказала мама, к великому восторгу детей.

— Со стороны нельзя судить, его нужно увидеть. А вот Нюша — та мое горе. Мать у нее учительница музыки, отец писатель. Избаловали девочку ужасно. Родилась она у них поздно, оба они уже не молодые и воспитывают ее — просто вы не поверите! — не как ребенка, а как домашнее животное. Ходит она у них на четвереньках, пачкается обо все, к учению никакого интереса.