Повесть о двух городах - [58]

Шрифт
Интервал

, уже отбрасывает свою дородную тень на Сохо, и, сияя цветущей физиономией, величественно возвышается над толпой, и расталкивает тщедушных прохожих, невольно подумал бы — вот уж этот сумеет постоять за себя, для него не существует никаких препятствий.

Путь его лежал мимо банка Теллсона, а так как он держал деньги у Теллсона и знал, что мистер Лорри свой человек в доме доктора Манетта, ему пришла мысль зайти в банк и посвятить мистера Лорри в блестящие перспективы, готовые вот-вот открыться для обитателей тупика в Сохо. Толкнув плечом дверь, которая захрипела и всхлипнула, он грузно шагнул вниз через две ступеньки, протиснулся боком мимо двух древних старичков кассиров и ввалился в затхлый закуток, где мистер Лорри, уткнувшись в громадные бухгалтерские книги, разграфленные по линейке для цифр, сидел под окном, тоже разграфленным по линейке перпендикулярными прутьями решетки, как будто и туда полагалось вписывать цифры, а затем все, что ни есть в мире, складывать в сумму.

— Здрасте! — сказал мистер Страйвер. — Ну, как изволите поживать, мистер Лорри? Надеюсь, благополучно?

Мистер Страйвер отличался удивительной особенностью: в любом месте, где бы он ни появлялся, он, казалось, загромождал собою все — от него сразу становилось тесно. И сейчас он так загромоздил собой все помещение банка Теллсона, что древние старички, сидевшие в закутке в дальнем конце комнаты, покосились на него с возмущением, как будто он совсем припер их к стене. Сам глава фирмы, величественно восседавший в глубине с газетой в руке, нахмурился неодобрительно, точно и его тоже Страйвер заставил потесниться, уткнувшись головой в его высокоответственный жилет.

Степенный мистер Лорри ответил весьма сдержанно, словно подавая пример, как здесь надлежит говорить: «Здравствуйте, мистер Страйвер. Добрый день, сэр», — и пожал ему руку. Как и все клерки банкирского дома Теллсона, мистер Лорри в присутствии главы фирмы пожимал руку клиенту не просто, а совсем особенным образом. Он как-то совершенно стушевывался при этом, словно давая понять, что он пожимает руку не от себя, а от Теллсона и Ко.

— Чем могу служить вам, мистер Страйвер? — осведомился мистер Лорри своим обычным деловым тоном.

— Да нет, благодарю вас, ничем, мистер Лорри, я не по делу, я просто так зашел. Мне нужно вам кое-что сказать.

— Ах, вот как! — подвигаясь к нему поближе и подставляя ухо, сказал мистер Лорри и покосился в тот конец комнаты, где в глубине за перегородкой восседал «сам».

— Я, видите ли, иду сейчас, — доверительно начал Страйвер, грузно облокачиваясь на высокую конторку, и хотя конторка была широкая, двойная и он занял собой больше половины, ему все равно было тесно, — я, мистер Лорри, иду предлагать руку и сердце вашей милой маленькой приятельнице, мисс Манетт.

— Ох, что вы! — вырвалось у мистера Лорри, и он, потирая подбородок, с изумлением уставился на своего посетителя.

— Как «что вы»? — невольно отпрянув, повторил мистер. Страйвер. — Почему «что вы», сэр? Как это надо понимать, мистер Лорри?

— Это надо понимать в самом дружеском, в самом лестном для вас смысле, — отвечал деловой человек, — я хочу сказать, что ваш выбор делает вам честь, — словом, вам совершенно не за что обижаться на меня, мистер Страйвер. Но, видите ли… — Тут мистер Лорри сделал паузу и так выразительно покачал головой, словно говорил про себя: «Что же вы, не понимаете сами, как ей будет тесно с этакой громадиной!»

— Ну, знаете! — вскричал Страйвер, выпучив глаза и шумно вздохнув, хлопнул рукой по столу. — Вы, мистер Лорри, хоть повесьте меня, но я вас совершенно не понимаю.

Мистер Лорри, словно приготовляясь к сей ответственной операции, надвинул поглубже на уши свой паричок и прикусил кончик гусиного пера.

— Что я, черт возьми, не гожусь в женихи, что ли? — уставившись на него, спросил Страйвер.

— Нет, что вы! Годитесь. Вполне годитесь! — отвечал мистер Лорри. — Кто говорит, что не годитесь?

— Или у меня недостаточно солидное положение?

— О, насчет этого можно не сомневаться! Солидное, в высшей степени солидное, — согласился мистер Лорри.

— Недостаточно блестящие перспективы?

— Перспективы самые блестящие, — подхватил мистер Лорри, с очевидным удовлетворением подтверждая эту неоспоримую истину. — Разумеется, самые блестящие!

— Так за чем же дело стало? Объяснитесь, мистер Лорри, — явно опешив, сказал Страйвер.

— Так вот… я… Вы что, сейчас туда идете? — осведомился мистер Лорри.

— Прямо от вас! — отвечал Страйвер, стукнув кулаком по столу.

— Так вот, лучше… я бы на вашем месте не пошел.

— Но почему же? — вскричал Страйвер. — Нет, я вас сейчас припру к стене! — И он погрозил ему своим судейским перстом. — Вы человек деловой, стало быть вы не станете говорить без причины. Так вот, извольте объяснить причину. Почему бы вы не пошли?

— Да потому, — сказал мистер Лорри, — что я не считал бы возможным пойти по такому щекотливому делу, не имея оснований надеяться на успех.

— Ну, это уж черт знает что такое! — заорал Страйвер. — Просто что-то неслыханное!

Мистер Лорри покосился на главу фирмы в дальнем конце комнаты, потом перевел взгляд на разъяренного Страйвера.


Еще от автора Чарльз Диккенс
Большие надежды

(англ. Charles Dickens) — выдающийся английский романист.


Посмертные записки Пиквикского клуба

Перевод Иринарха Введенского (1850 г.) в современной орфографии с незначительной осовременивающей редактурой.Корней Чуковский о переводе Введенского: «Хотя в его переводе немало отсебятин и промахов, все же его перевод гораздо точнее, чем ланновский, уже потому, что в нем передано самое главное: юмор. Введенский был и сам юмористом… „Пиквик“ Иринарха Введенского весь звучит отголосками Гоголя».


Рождественская песнь в прозе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лавка древностей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тайна Эдвина Друда

Последний роман Ч. Диккенса, идеальный детектив, тайну которого невозможно разгадать. Был ли убит Эдвин Друд? Что за незнакомец появляется в городе через полгода после убийства? Психологический детектив с элементами «готики» – необычное чтение от знаменитого автора «Дэвида Копперфилда» и «Записок Пиквикского клуба».


Холодный дом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни

Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.


Древняя Греция

Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.


Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории

Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.


Начало инквизиции

Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!


Приёмыши революции

Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.


Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа, 1956–1989. Албания, Болгария, Венгрия, Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия

Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.