Повеса и наследница - [19]

— Вы Стамп? — громко спросил он.

— Ради бога, не ори ты так, — прошипел Мэтью.

Коротышка улыбнулся:

— Сквайр, пусть вас это не волнует. Люди здесь на горьком опыте научились не лезть в чужие дела, если вы понимаете, что я хочу сказать. А теперь давайте взглянем на деньги.

Коротышка осторожно попробовал зубами монету из кошелька, который Мэтью передал ему. Оставшись довольным, он заказал стакан огненной воды и ждал указаний.

Указания Мэтью не отличались четкостью. Когда коротышка стал выяснять подробности, Мэтью отрезал:

— Делайте, что считаете нужным. И никаких подробностей.

Бывший контрабандист понимающе улыбнулся. Он не один раз уже встречался с этой породой людей. Они с радостью платили за то, чтобы другие делали за них грязную работу, но были столь щепетильны, что и думать не хотели о возможных последствиях. Коротышка в знак согласия поднял стакан, осушил его и довольно причмокнул губами. Затем он исчез.

Поскольку Николас еще не освободился от дел, Серена отобедала одна и без особого интереса пролистала несколько томов Шекспира, пытаясь найти цитату о последней летней розе. К тому моменту, когда пришел Николас, она уже изнывала от скуки.

— Давайте пока забудем обо всем и поиграем в карты, — сказал Николас, стоя в дверях.

— В карты! — удивленно воскликнула Серена.

— Да. Почему бы и нет? Разве вы не играете?

— В действительности я играю очень хорошо. В любую игру, какую пожелаете.

— Пикет?

— Если вам угодно. Но на самую низкую ставку.

Николас рассмеялся:

— Меня считают очень хорошим картежником.

— Это меня не беспокоит, — весело ответила Серена. — В свое время я часто играла в карты.

— Несомненно, этому искусству вы тоже обучались, сидя на коленях у отца, — сострил он.

Серена тихо засмеялась:

— Если бы вы только знали…

— Раз вы так уверены, ставки следует немного поднять. Сыграем в фанты.

— Все зависит от того, что вы пожелаете.

— Надеетесь, что я произнесу слово «поцелуй», но ведь вы можете и не угадать.

Его улыбка была неотразима.

— Чего же вы хотите? — поинтересовалась Серена.

— Локон ваших волос. Чтобы не забыть о проведенном здесь времени.

Николас поразился своему странному желанию, однако удивился еще больше, когда Серена согласилась.

— Договорились, — сказала она, передавая ему карты. При этом в ее глазах появился блеск, который должен был насторожить его.

Они сыграли уже несколько робберов, и стало ясно, что Серена не хвасталась, утверждая, что умеет играть в карты. Николас все время проигрывал.

— Ладно, подведем итог… а ну-ка посмотрим. — Серена подсчитала и показала ему свои записи.

— Проклятье! Я никогда не проигрывал с таким разрывом. Вы точно подсчитали?

— Вне всякого сомнения, — довольно ответила Серена. — А теперь расплачивайтесь. — Она открыла ридикюль, достала ножницы для выкройки и торжествующе помахала ими перед его носом.

Николас с тревогой провел рукой по своим аккуратно постриженным волосам:

— Дайте мне ножницы, я сам отрежу.

Серена покачала головой:

— Николас, трофеи достаются победителю. Как вы там говорили? Я никогда не играю, если не в состоянии заплатить возможный долг?

— Вам это доставляет удовольствие.

Серена кивнула с серьезным видом, но в ее глазах играли насмешливые искорки.

Николас хотел выхватить у нее ножницы, но она быстро спрятала их за спиной.

— Встаньте на колени передо мной, мистер Литтон, — скомандовала она. — Мне не хотелось бы испортить вам прическу.

Опускаясь на колени, Николас продолжал смотреть Серене в глаза, в уголках его губ появилась озорная улыбка, в его глазах отражалась ее радость.

— Мадемуазель, вы еще пожалеете об этом.

— Не думаю. Ведите себя смирно.

Она склонилась над его головой. Платье Серены коснулось лица Николаса, он оказался в опасной близости от ее бедер. Его бросило в жар.

— Я же говорил, что вы пожалеете об этом, — игриво сказал Николас. Его голос заглушила ткань ее юбки. — Я нахожу такую позу восхитительной.

Серена застыла. Неужели она почувствовала его дыхание сквозь юбки? Она щелкнула ножницами, и в ее руке оказался локон шелковистых черных волос.

— Вот и все, теперь можете вставать, — выдавила она, затаив дыхание.

Николас поднял голову и одарил ее такой улыбкой, что у нее чуть не подкосились ноги.

— Почему бы вам не опуститься рядом со мной? О боже, как здесь хорошо!

— Что там такое?

— Последняя летняя роза, цветущая в одиночестве. Я только что вспомнил, это слова из песни. Вот где это. Идите сюда.

— Очень смешно. Вставайте.

— Нет, я говорю серьезно, — ответил Николас. — Смотрите.

Серена осторожно опустила локон волос в свой ридикюль вместе с ножницами и встала на колени рядом с ним. Николас взял Серену за плечи и показал в сторону камина. Две панели, украшенные тонкой штукатуркой, заполнили пространство по обе стороны камина и книжных шкафов. На одной панели мужчина держал в руке стебель цветка. На противоположной панели была изображена могила, вокруг и поверх которой были рассыпаны лепестки.

— Как прекрасно! — Серена от волнения захлопала в ладоши.

— Последняя летняя роза. Мелисса часто пела ее, чертовски грустная штука, но она щекотала нервы моему отцу. Отец знал поэта, написавшего эту песню, задолго до того, как она была положена на музыку. Не пойму, почему я вспомнил о ней только сейчас. Вперед, документы ваши. Посмотрим, сможете ли вы найти задвижку.