Поверженый король - [46]

— Ну, что скажешь, Костя? — спросил он. — Выполнил моё указание с организацией охраны объектов?

Гаранин кивнул:

— В этом отношении всё в порядке. Сначала эти полковники немного покочевряжились, а затем, когда я им сказал, что ты их просто выкинешь с работы, быстро всё сделали.

— Это хорошо. Что говорят в городе о поджоге машин?

— Похоже, это сделали не наши, я имею в виду, не городские ребята. Наши ребята не посмели бы это сделать. В тот день местные ребята видели двух залётных, которые тёрлись у пекарни. Я думаю, что это был чей-то заказ. Я не удивлюсь, если заказчиком был Шигапов.

— Почему ты так думаешь, Костя?

— Просто один из мужиков видел их как-то с полгода назад в городе. Говорит, что они толкались около конторы. Вот я и подумал, что у Шигапова начальник службы безопасности конторский, а почему он не мог подтянуть этих людей к себе и озадачить их?

— Всё может быть, Костя. В этом что-то есть. Я тоже не исключал возможность заказа со стороны Шигапова. Сам он, конечно, встречаться с этими пироманами не будет, для этого у него есть Игорь. Я вот что тебя попрошу: установи за Игорем ноги, пусть пацаны посмотрят за ним.

— Всё организую, — сказал Гаранин и направился к двери. — Кстати, шеф, пока тебя не было в офисе, звонили ребята из Ижевска, просили тебя связаться с ними.

— Хорошо, Костя, я им позвоню, — ответил Лобов.

* * *

Прошло около недели, когда в кабинет Лобова вошёл Пух. Он прошёл молча и сел на стул.

— Здравствуй, Анатолий Фомич, — произнёс он. — Сегодня Вам в два часа дня необходимо быть в Менделеевске. Сидальский готов подписать передаточное распоряжение, согласно которого пятьдесят один процент уставного капитала предприятия будет принадлежать Вам. Горохов с утра уже там и готовит все необходимые документы по передаче Вам акций.

— Спасибо, Пух, ты хорошо потрудился в этот раз. Сегодня можешь написать заявление, и с завтрашнего утра, считай, ты уже в отпуске. Я распоряжусь в отношении денег. Думаю, что в обиде не будешь.

— Фомич, можно я с тобой поеду в Менделеевск, у меня там ещё есть свои дела, — обратился к нему Пух.

— Давай, я не против этого. Спасибо тебе, что помог сделать права этому идиоту. Может, теперь научится ездить по правилам, — произнёс Лобов. — Ладно, ещё так обошлось с этим ментом, а то бы Батон года три мог топтать эту землю ногами.

Лобов заехал домой. Переоделся и направился к автомашине. Во дворе дома на лавочке сидела Валентина и укачивала в коляске ребёнка.

— Толя, ты надолго? — поинтересовалась она у него. — К ужину ждать тебя или нет?

— Не знаю, Валюша, как получится. Лучше не жди, — произнёс Лобов и сел в машину.

Машина тронулась. Валентина перекрестила удаляющуюся автомашину с мужем и, наклонившись к ребёнку, поправила на его голове чепчик. Валентина каждый раз, когда из дома уходил её муж, читала про себя молитву, в которой просила Бога уберечь её мужа от всяческих бед. Пока всё обходилось, и она искренне верила в силу своей молитвы.

Лобов, прихватив по дороге Пуха, направился в Менделеевск. На въезде в город их остановил пост ГАИ. Проверив документы, сотрудники ГАИ разрешили им следовать дальше. Проехав метров триста, они увидели припаркованную автомашину, около которой стояли Горохов и неизвестный Лобову мужчина.

— Наверняка Сидальский, — подумал про него Лобов.

Мужчина явно волновался и постоянно оглядывался по сторонам, словно ища помощи у прохожих, многие из которых здоровались с ним и спешили дальше по своим делам.

«Мерседес» Лобова притормозил около их автомашины. К ним подошёл Горохов и, приоткрыв заднюю дверь, что-то сказал пассажиру, сидевшему на заднем сиденье. После этого, Горохов подошёл к Сидальскому и предложил ему продолжить разговор в машине Лобова. Тот снова посмотрел по сторонам и сел в неё.

— Давайте познакомимся, — произнёс Лобов. — Меня зовут Анатолий Фомич Лобов.

Сидальский тоже хотел представиться, но тот его остановил.

— Яков Семёнович, не нужно, мы всё знаем про Вас. Теперь о главном. Вы, Яков Семёнович, наверное, уже всё поняли. Если Вы когда-нибудь или с кем-нибудь обмолвитесь о сегодняшней сделке, мы Вас просто уничтожим, в прямом смысле этого слова. При этом вот этот человек, — Лобов показал на Пуха, — убьёт всю Вашу семью, то есть жену и детей.

Он почувствовал, как того стало трясти от этой угрозы.

— Яков Семёнович, мы сейчас подъедем с Вами в депозитарий, где Вы в присутствии нотариуса подпишете все необходимые передаточные документы. Предупреждаю Вас, что Вы должны вести себя спокойно и отвечать на все заданные Вам вопросы чётко и спокойно. Пока мы будем оформлять необходимые документы, наш человек будет гулять недалеко от Вашего дома. Чуть что, и он убьёт всех Ваших близких людей.

— Не трогайте никого. Я всё сделаю так, как Вы скажете, — произнёс он.

Пух вышел из машины и направился по своим делам, а они поехали в депозитарий.

В течение часа все дела были улажены. Они вышли на улицу и остановились около машин.

— Анатолий Фомич, если не ошибаюсь, Вы гарантируете мне и моей семье спокойствие? — спросил его Сидальский.

— Мы же деловые люди, Яков Семёнович, — ответил Лобов. — Считайте, то, что с Вами произошло, — это страшный сон. Теперь Вы можете жить спокойно, Вас больше никто не побеспокоит. Кстати, как себя чувствует Ваш друг, Артур Витальевич? У нас к нему ещё есть кое-какие вопросы.