Поверженый король - [3]

«Хади Такташ» была сложной по структуре группировкой, действовавшей с 80-х годов. В частности, в её состав входили ПГ «Кладбищенские», «Волочаевские» и другие — всего пять «бригад». ОПГ конфликтовала с рядом других группировок Казани, в частности — с «Перваками» (лидер — Александр Гриньков (Гриня)) и с «Павлюхинцами». Основными видами деятельности «Хади Такташ» были наркоторговля, организованная проституция, контроль над фирмами (около 40), заводами, ресторанами и даже двумя кладбищами. Группировка также разводила и продавала бойцовых собак и устраивала подпольные собачьи бои. Говорят, что ОПГ контролировала 75 % городского героинового рынка и имела связи и интересы в Москве и Петербурге.

Правоохранительные органы Казани подготовили к суду дела ещё двух ОПГ — «Жилки» и «Перваков». В 1999 году был арестован лидер «Жилки» Артур Якубов (Акула), в 2000 году в Казани был застрелен ещё один лидер «Жилки» — Ислам Галимзянов (Исламей), сменивший в августе 1996 года легендарного лидера ОПГ Хайдера. Говорят, перед смертью Исламей готовился «короноваться» «вором в законе». В 2001 году был осуждён «авторитет» «Перваков» Александр Блохин (Блоха) — за вымогательство.

ОПГ «Перваки» состояла из двух «бригад» — Фердинанда Юсупова (Федя) и Бибика. Кроме того, в «разработке» находилось дело ОПГ «Киноплёнка», которая менее заметна, чем остальные, но более серьёзна, так как пыталась контролировать УАЗ и ОАО «Тасма». «Бригада» «ильфатеевских», входящая в состав ОПГ, считалась одной из самых агрессивных. Лидером «ильфатеевских» был Рамиль Галеев (Татарин), держатель «общака» всей ОПГ. Среди других «авторитетов» — Равиль Шакуров (Чёрный), лидер ПГ Буинского района. «Дела» на отдельные группировки, конечно, «погоды не делают» — всего в 2002 году в Татарстане насчитывалось около 120 группировок. «Воров в законе» в Казани немного. «Смотрящий» по Казани вор Фарид Хабибуллин (Резаный) сидит в Кемеровской области (выйдет в 2003 году), «вор в законе» Радик Хуснутдинов (Ракоша) убит в Москве, та же судьба постигла Рината Игламова (Иглам).

Существование организованной преступности в советском государстве отрицалось его руководством. Тема относилась к разряду «закрытых», и потому никаких серьёзных исследований по истории организованной преступности не проводилось. Более того, можно по пальцам пересчитать не только исследователей, но и журналистов, которые со знанием дела брались освещать эту проблематику. Тема, в общем, считается «запретной», вернее, «опасной» и сейчас. Правда, в 1996–1998 годах прилавки книжных магазинов заполонила продукция некоторых журналистов, популяризовавших криминальный жанр. В книгах «Бандитский Петербург», «Бандитская Россия» и т. п. смаковались жестокость, насилие, кровавые сцены и живописались портреты крупных криминальных лидеров. В результате за мишурой скрывалась истинная сущность персоналий и структур, а криминальное ремесло просто романтизировалось…

Газета «Комсомольская Правда» от 14.03.2002 г.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Стояла прекрасная весенняя погода. Елабуга просыпалась. Слышно было шарканье мётел дворников, лениво перекликались утренние торговки, готовясь к трудовому дню. Во дворе большого коттеджа суетились люди, кто-то мыл машину, кто-то просто сидел во дворе, наслаждаясь солнечным теплом.

Из коттеджа вышел молодой парень, одетый в чёрный костюм и белую рубашку. Поправив на себе модный шёлковый галстук, он громко произнёс:

— Внимание, готовность десять минут. Всем быть готовыми к движению.

Водители, бросив протирать и так блестящие автомашины, стали прогревать двигатели, а охрана, заняв заранее выбранные позиции, стала внимательно осматривать прилегающую к коттеджу местность.

Из дома вышел молодой мужчина лет тридцати пяти и, взглянув на солнце, направился к «Мерседесу». Водитель автомашины услужливо открыл дверь:

— С добрым утром, Анатолий Фомич. Сегодня прекрасный день. Куда едем? В офис или в Менделеевск?

Мужчина приветливо взглянул на водителя и, на секунду замешкавшись, коротко бросил:

— Сначала в офис, а после обеда — в Менделеевск.

Ворота медленно открылись. Первым выехал джип, затем за ним выехал чёрный «Мерседес». Расстояние между машинами не превышало пятнадцати метров, что давало возможность водителям свободно маневрировать на дороге.

Лобову, сидевшему в «Мерседесе», нравился весь этот процесс выезда его кортежа на улицу города. Он хорошо знал, что ни у главы администрации города и района, ни у других людей бизнеса, проживающих в этом городе, ничего подобного не было. Глава администрации города и района до сих пор ездил на старенькой «Волге», которую уже давно можно было списывать из-за старости.

Лобов посмотрел в боковое стекло. Люди не спеша шли на работу. Многие из них, кто с явной с завистью, а кто и с нескрываемой злостью, смотрели вслед движущемуся к центру города кортежу.

— Видела бы это моя мама, — подумал про себя Лобов, — не нарадовалась бы на своего сына.

Лобов родился в большой семье и был пятым, последним, ребёнком в семье. Отец его работал трактористом в местном колхозе и, как многие сельские жители, злоупотреблял спиртным. Однажды, будучи пьяным, во время обработки поля химикатами выпал из кабины своего трактора и попал под его колеса. Он умер мгновенно. Лишь к вечеру его изуродованный труп колхозники нашли у опушки поля. Пустующий трактор, уткнувшись в большую берёзу, стоял недалеко от трупа.