Поверженый король - [128]

— Всё рассказал или нет? — спросил я его.

Челадзе закивал, давая понять мне, что всё рассказал без утайки.

— Что будет со мной? — поинтересовался он у меня. — Вы меня не увезёте в Казань, на Чёрное озеро?

— Не знаю, ещё не решил, — ответил я ему. — Вот возьми бумагу и всё изложи письменно. Укажи, когда и при каких обстоятельствах познакомился с Аликом, ну, короче, всё, что ты с ним делал и о чём вы говорили.

Я поднял трубку и связался со следователем городской прокуратуры Гришиным Евгением Ивановичем. Доложив ему вкратце показания Челадзе, я попросил его допросить его и закрепить процессуально его показания.

* * *

Заслушивание началось в строго назначенное время. На этот раз передо мной отчитывались все сотрудники, отвечавшие за отработку выдвинутых версий. Отчёты сотрудников розыска позволили мне выстроить довольно чёткую картину произошедших серьёзных изменений в оперативной обстановке в городе за последнее время.

После ликвидации группировки Лобова в городе и районе резко возросло количество преступлений. Остатки группировки раскололись на несколько групп, которые стали претендовать на остатки империи. То здесь, то там вспыхивали драки, переходящие иногда в перестрелки. Отсутствие единого лидера преступного мира лихорадило город, и жители города и района стали даже положительно оценивать действия Лобова, ребята которого всячески пресекали все эти незначительные для милиции кражи и грабежи в городе и районе. Вот и сейчас, слушая доклады старших групп, я ощущал в этих докладах порой нескрываемое сожаление по Лобову, в бытность которого органам милиции жилось значительно спокойнее.

Я интересовался у каждого сотрудника о его оперативных позициях среди членов группировки Лобова и Алика, но, к моему великому сожалению, оперативный состав уголовного розыска города подобных позиций не имел.

Я доложил им о показаниях Челадзе в отношении убийства Груздева и приказал Антонову и Хусаинову организовать мероприятия по задержанию Алика. Я тогда ещё не знал, что мой приказ о задержании Алика станет ему известен буквально через тридцать минут после окончания совещания. Что утром, за полчаса до прибытия группы, он и три его ближайших товарища по группировке выедут из Челнов и будут скрываться в Москве около трёх месяцев. Но это станет известно потом, а сейчас я требовал от сотрудников максимальной самоотдачи в работе по раскрытию этого преступления.

Отпустив сотрудников, я доложил Фаттахову и Костину о показаниях Челадзе, о направлении в Челны оперативной группы для задержания Алика. Костин, выслушав меня, приказал возвращаться в Казань, оставив вместо себя Гаврилова.

Утром я выехал в Казань.

* * *

За два дня до выезда в Елабугу мне позвонил заместитель начальника по оперативной работе следственного изолятора Цветаев.

— Как дела? — поинтересовался он у меня. — Жив ещё?

— Ну, у тебя и шуточки, товарищ Цветаев, — сказал я. — Столько лет я знаю тебя и никогда не могу отгадать, шутишь ты или нет.

— Виктор, вчера поднял человечка из-под Лобова, интересную историю рассказывает. Говорит, что Лобов через уголовников вышел на кого-то из людей в Казани и пообещал заплатить им большие деньги, если они завалят тебя до его суда.

— Скажи, Цветаев, это серьёзно или так, сквозняк? Он ведь и раньше обещал со мной разобраться, помнишь, ты сам мне об этом говорил?

— Мне трудно судить об этом. Источник считает, что Лобов принял это решение вполне обдуманно, и, по-моему, есть все основания считать, что это достаточно серьёзно. Кстати, мы перехватили адресованную ему записку с воли от его ребят из Елабуги. Те тоже хотят завалить всех вас при въезде в Елабугу. Лобов сейчас хочет признаться ещё в совершении ряда убийств. В частности, убийства Стилета и шурина он намерен повесить на покойного Пуха и Гаранина. Они считают, что ты обязательно на это поведёшься и сам приедешь в Елабугу. Там они и хотели разобраться с тобой.

— Похоже, есть люди, которые за деньги готовы меня завалить. Интересно было бы узнать, кто это такие и что они из себя представляют.

— Пока это всё, Виктор. Слушай, ты ничего не слышал о Хабибуллине, ну, о том, что завалил Галиакберова, то есть Шамана? Я слышал, его выкупили ребята прямо из зала суда в Москве?

— Как это выкупили? Ты это о чём? — спросил я его.

— Я слышал, что Верховный суд России освободил его прямо в зале суда.

— Посмотрим, может, это только люди болтают. Я в это не верю, — произнёс я и положил трубку.

Находясь в Елабуге, я встретился со своим человеком. Он не был «вором в законе», но был довольно авторитетным человеком, с чьим мнением считались многие преступники, проживавшие в этом районе республики.

Договорившись с ним о встрече, я приехал к нему поздно вечером. Он жил один в небольшой комнате малосемейного общежития. Мы сидели с ним на кухне и вспоминали те дни, когда познакомились. Постепенно наш разговор коснулся и настоящего времени.

— Ты, Виктор, особо не светись, сейчас не то время. Недавно у меня были люди, которые подписались под твою ликвидацию. Им, похоже, нормально заплатили, и они будут тебя теперь пасти до тех пор, пока не выполнят заказ.