Поверженый король - [122]

Я вышел из кабинета и плотно закрыл за собой дверь. Мне было противно от общения с этим человеком. Я невольно посмотрел на свои руки, стараясь увидеть на них грязь от этого общения. Но грязь была не на руках, а плотным слоем осела в моей душе.

* * *

Валентина, жена Лобова, с полчаса назад покормила ребёнка и, уложив его в кроватку, стала укачивать. Она пела старую колыбельную песню, услышанную ещё в школьные годы. Допев до конца, она поправила одеяльце у ребёнка и вышла из детской в зал. Она взяла в руки книгу и хотела немного почитать, пока спит ребёнок, но внезапный звонок в дверь спутал её планы. Положив книгу на место, она вышла в прихожую и открыла входную дверь. На пороге прихожей стоял бывший юрист предприятия мужа Юра Горохов и с ним незнакомый ей мужчина. Мужчине было около пятидесяти лет, его импортный тёмно-серого цвета костюм прекрасно сочетался с его вьющимися седыми волосами.

— Извините, Валентина, — произнёс Горохов. — Мы к Вам по делу.

— Ну, раз по делу, то проходите в дом, нехорошо решать деловые вопросы на пороге, — произнесла Валентина.

Они прошли в зал и сели на диван.

— Валентина, этот человек приехал сюда по просьбе Анатолия Фомича. Он привёз от него записку.

Горохов достал из кармана небольшую записку и передал её Валентине. Она с жадностью схватила этот кусочек бумаги и стала читать. Прочитав её, она вернула её Горохову и, посмотрев на незнакомца, спросила:

— Значит, Якушев Валерий Иванович — это Вы? — спросила она у незнакомца. — Значит, я должна буду Вам передать все эти акции и всю недвижимость?

Мужчина молча кивнул головой, а затем, посмотрев на неё, произнёс:

— Валентина, это нужно сделать как можно быстрее, до начала суда над Вашим мужем. Юра пообещал всё это сделать в самые короткие сроки. Вам нужно выдать на имя Горохова доверенность, и он сам это быстро всё организует.

— Скажите, Валерий Иванович, Вы сами моего мужа видели? Как он там? — поинтересовалась она у него.

— Врать не буду, сам его не видел. Его жизнь и благополучие зависят от того, как быстро мы это всё переоформим на меня. Поверьте мне, так нужно.

Валентина перевела свой взгляд на Юру и произнесла:

— Юра, я готова хоть сейчас подписать Вам эту доверенность, вот только не могу выйти из дома, ребёнок спит.

— А Вам и не нужно никуда идти. Нотариус приехал с нами и сейчас находится в машине. Я могу его сюда пригласить, если Вы хотите.

Валентина махнула рукой и Горохов, вскочив с дивана, выскочил на улицу. Через минуту он вернулся с женщиной, которая и была, по всей видимости, нотариусом. Оформление доверенности заняло минут пятнадцать. Гости попрощались и покинули дом Лобовой.

* * *

В тот же день вечером к ней заехал Груздев. Он привёз ей деньги и сообщил, что к нему утром заезжали ребята из Челнов и потребовали от него, чтобы он передал им долю Лобова. Несмотря на их нажим, он отказался это сделать. Поговорив ещё о жизни, Груздев уехал, оставив её одну с этими тревожными думами. Валентина пересчитала привезённые ей деньги и спрятала их в шкафу.

Валентина позвонила Хлебникову, бывшему водителю мужа, и пригласила его к себе. Хлебников заглянул к ней около десяти часов вечера. Сняв у порога обувь, он прошёл в зал и молча сел на диван.

— Батон, у меня был Груздев и сообщил мне, что к нему на работу приезжали ребята из Челнов и потребовали у него мою долю. Пока он им отказал, но что будет завтра, я не знаю. Скажи, что мне делать?

Батон посмотрел на неё и молча пожал плечами.

— Извини, Валентина, но я сейчас не при делах. После того как по приказу Вашего мужа мы добровольно сдали всё оружие, ребята разбежались по другим бригадам. Понять их можно, каждый хочет что-то кушать и что-то иметь в карманах. Говоришь, приезжали из Челнов, это, по всей вероятности, ребята Алика с 29-го комплекса. Это серьёзные ребята, и с ними шутить сейчас не стоит.

Батон замолчал и посмотрел на Валентину, стараясь угадать, о чём сейчас она могла думать.

— Крысы, — подумала Валентина о ребятах. — Когда муж был при деньгах и силе, все крутились возле него, клялись в вечной дружбе и верности. Жаль, что погиб Пух и пропал куда-то Гаранин, эти люди обязательно бы ей помогли, не то, что этот Батон.

Словно разгадав её мысли, Хлебников поднялся с дивана и молча направился в прихожую.

— Ну, так что мне делать, Батон? — вновь спросила его Валентина. — Неужели, все друзья мужа такие же трусы, как и ты?

— А ты, Валентина, ярлыки не развешивай. Где сейчас твой муж? Кому он сейчас нужен? Его время ушло, понимаешь, ушло. Вернётся он домой, как пролетарий, с дырой в кармане, и поверь мне, не найдётся ни одного человека, который его вспомнит. Вот такие, Валентина, дела. Погибать за Фомича, подставлять свою голову под пули никто не будет. Можешь даже не искать. Проще отдать и жить спокойно.

Хлебников одел обувь и, попрощавшись, вышел за дверь. Валентина, оставшись одна, опустилась на стул и горько заплакала. Привыкшая в последние два года жить в достатке и роскоши, она только сейчас стала понимать, что все эти безмятежные дни канули в лето.

— Сволочи! — произнесла она про себя, давая характеристику не только бывшим друзьям её мужа, но также и появившимся у него врагам.