Поверженный - [53]
Во дворе Халим-джан и Садык увидели такую картину: со всех сторон сбежались соседи, отец Садыка сидел на суфе, из раны на голове сочилась кровь, кто-то прикладывал к ней пепел от сожженного войлока. Мать, рыдая, сказала Садыку, что отца жестоко избили у арыка, у ворот мираба.
— Но ведь наша очередь на воду, — изумился Садык.
— Сейчас, сынок, право сильнейших, резко сказал его отец и, увидев Халим-джана, еще резче воскликнул: — Вот слуга этого избил меня и отнял воду!
— Мой слуга? — недоумевая, спросил Халим-джан. — Кто же?..
— Пойдите и сами узнайте! Лучше бы мы жили где-нибудь рядом с нищими, с кафирами, чем с баем…
Халим-джан минуту постоял в нерешительности, потом круто повернулся, выбежал со двора и помчался в свой сад. Садык в это время поливал из кумгана окровавленные руки отца.
— Отец, — сказал он, — Халим-джан — мой друг! Ручаюсь, что он ничего плохого не сделал и не сделает!
— Погоди, сынок, вырастет твой друг и тебя же побьет той самой тростью, которую ты для него вырезал. Не зря народ говорит: волчонок вырастет — непременно волком станет!
Садык в ответ твердил уверенно и упорно:
— Нет, нет, не волк он и волком не будет!
Так препирались отец с сыном. А тем временем кипящий гневом Халим-джан вбежал в свой сад. У ворот стоял фаэтон его дяди Самада, и кучер, набрав ведро воды из полноводного арыка, тщательно мыл его, приводил в порядок.
— Это приехал мой дядя? — спросил Халим-джан.
— Да, ваш дядя… Отдыхает в беседке…
Беседка была сооружена недавно из добротных деревянных досок и походила больше на маленький домик. Ряд миндальных и айвовых деревьев и густые кусты ярко-красных роз скрывали ее от глаз гуляющих в саду, от входа в сад. Эта часть сада у ворот считалась мужской половиной. Женщины, гулявшие по саду, могли быть спокойны: никто их не увидит…
Халим-джан решительно ринулся к беседке. Там сидели Самадходжа и его старший сын, они играли в карты.
Отдавая дань приличиям, Халим-джан вежливо поздоровался, но тут же резко спросил:
— В этом арыке не было воды, откуда же она появилась? Лицо Самадходжи выражало полное недоумение.
— То есть как откуда? Мы приказали слуге, он пошел и пустил. Ты, видно, плохо соображаешь…
— Сегодня очередь отца Садыка, воду должны были они получить. А вы приказали провести воду в этот арык. И ваш слуга исполнил ваше приказание: он не только повернул воду, но еще разбил голову отцу Садыка.
— Что ты болтаешь, племянничек? — зло усмехнулся Самадходжа. — Дался тебе этот Садык! Да кто он такой, в конце концов! Вода эта божья, а не чья-то…
— Нет, тут на нее очередь, потому что сразу на всех не хватит! Пойду скажу отцу, он не допустит насилия, не захочет прослыть убийцей.
Самадходжа молчал. В его руках задрожали карты, он бросил их на ковер. Карты взял его сын, нехорошо усмехнувшись. Он быстро и аккуратно сложил колоду и сунул ее в карман.
— Ну, уж если мы убийцы, так беги и докладывай миршабу, а не твоему отцу! Вставай, сынок… Больше ноги нашей здесь не будет!
— Бросьте, отец, стоит ли обращать внимание на слова этого глупого мальчишки? А вы еще обижаетесь. Он недостоин этого!
— Сами вы поступили недостойно! — резко воскликнул Халим-джан..
— Ну, погоди, щенок, так тебя стукну, что пылинки от тебя не останется! — прокричал яростно Самадходжа.
Увидев, какой оборот принимает дело, папенькин сын Самадходжи быстро побежал к воротам; за ним, тяжело ступая, шагал его отец. Он что-то бурчал, ругался и отплевывался.
Лошади еще не были распряжены, и через минуту фаэтон двинулся с места. Халим-джан облегченно вздохнул. К нему подбежал услышавший крики садовник и взволнованно спросил:
— Что случилось, мой господин?
— Поскорей собирайтесь, отведите воду в земли огорода отца Садыка!
Халим-джан говорил так решительно и резко, что садовник, пробормотав лишь: «Хорошо, хорошо», взял кетмень и ушел.
Халим-джан, глубоко задумавшись, пристально смотрел на журчащий арык. Вода была мутной, нечистой, но в то же время целительной. Души дехкан радуются при виде воды, каждая капля ее — жемчужина, источник благополучия для народа, особенно для бедняков…
Уровень воды в арыке все понижался и понижался, и в конце концов вся вода ушла. «Ага, — подумал Халим-джан, — значит, садовник перевел воду к соседям».
Подле водоема он встретил мать и сестер. Они уже обо всем знали.
— Ах, сынок, какой ты добрый, справедливый! — Мать погладила сына по голове…
Робия хорошо знала характер брата. Ей казалось, он не допустит, чтобы она страдала, будет на ее стороне. Он пожалеет ее и непременно поговорит с отцом.
Случай вскоре представился. В мехманхане сидели вдвоем отец и сын. Для Ахмадходжи это было теперь обычное времяпрепровождение. Вернувшись из Москвы больным, он большую часть дня проводил в гостиной. Его навещали друзья, и день проходил в беседе с ними. В тот день он получил письмо из Москвы, которое по слабости зрения сам прочитать не мог; позвал Халим-джана, чтобы тот прочитал ему вслух. Письмо оказалось от московского врача, лечившего его там. Врач напоминал, что он должен соблюдать режим, не волноваться, не нервничать, подольше отдыхать…
— Вот что, сын мой, — сказал он, — я плохо себя чувствую. Хотя врачи поставили меня на ноги, но боли продолжаются… Опасаюсь, что дети мои останутся сиротами.
Известный таджикский прозаик и драматург Джалол Икрами в трилогии "Двенадцать ворот Бухары" повествует о первых годах Бухарской республики. Как очевидец и исследователь описываемых событий писатель исторически достоверно воспроизводит обстановку тех лет, победу Советской власти в Бухаре.Глубоко и реалистично изображена в книге революционная сила народа, строящего Советского государство при непосредственной помощи русских большевиков и их руководителя в Бухарской республике Валериана Куйбышева.
Трилогия современного таджикского прозаика Джалола Икрами «Двенадцать ворот Бухары» рисует широкую картину жизни Бухары начала XX века. В первом романе трилогии — «Дочь огня» — рассказывается о горестной судьбе таджички в Бухарском эмирате и о начинающихся социальных переменах.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.