Повержена во прах - [14]
— Ну, ладно, послушай, Констанс, — мрачно поправился Эдди. — Я хочу только, чтобы ты перестала смешить людей. Давай завтра же отсюда смоемся. Ведь рулетка — игра для дураков.
— Для дураков?! — взорвалась Констанс. — Да как ты смеешь называть меня так, ты, жалкий прихлебатель! Как ты смеешь?
Полураздетая, с перекошенным от ненависти лицом, она скорее походила на любительницу абсента с Монмартра, чем на английскую леди. Не находя достаточно сильных слов, она схватила золотые настольные часы и запустила ими в лицо Эдди. Он увернулся, и часы разбились о стену. Глубоко опечаленный гибелью такой ценности, он оглянуться не успел, как Констанс бросилась на него и дважды ударила его кулаком по лицу. Кольцо с крупным бриллиантом угодило ему в глаз, и он едва не ослеп. Он закрыл лицо руками, уверенный, что остался без глаза.
— Скотина! — выругалась она. — Подлый мерзавец! Будешь знать, как оскорблять меня!
Эдди упал в кресло и зарыдал от боли и душевного потрясения, которого не выдержал его артистический темперамент. Констанс выбежала в ванную, громко хлопнув дверью.
Нужно ли говорить, что они вновь отправились в казино, а там Констанс начала выигрывать. Эдди играть не стал, так как Констанс больше не давала ему денег; он слонялся по залу или в унизительной покорности стоял за ее стулом. Только одно его утешало — он видел, как деньги возвращаются назад. Однако Констанс недостаточно было вернуть свое; она хотела превзойти «ловкого» молодого человека. Но тут счастье изменило ей, и к закрытию казино она осталась в еще большем проигрыше, чем накануне. В холодном бешенстве, едва замечая присутствие Эдди, она вернулась в отель, и с тех пор день за днем, не зная отдыха, стала оставлять у крупье свои деньги. Не прошло и недели, как исчезла объемистая пачка банкнот и ничего не осталось от аккредитива. Эдди чуть не лишился рассудка от досады и тайной жадности — ведь у нее в сумке осталось лишь несколько тысяч франков. Он постоянно пребывал в состоянии пьяного недоумения и даже жалел, что спутался с аристократкой.
Азарт пропал у Констанс так же внезапно, как и появился. Она стала относиться к Эдди с очаровательной нежностью, а он ощупывал еще не заживший рубец на лице и недоумевал, неужели эта сладкоголосая сирена — та же самая пьяная фурия с перекошенным от злобы лицом, которая унижала его и даже хотела убить.
— Мой дорогой, — сказала она, — нам не мешало бы съездить в Лондон на несколько дней. Я так устала от этих противных французов и их гадких жульнических казино. Ведь они просто грабят нас. Мне хочется немного развлечься, а потом мы все начнем сначала.
— Ладно, — покорно согласился Эдди. Он был слишком запуган, чтобы хоть в чем-нибудь противоречить Констанс. К тому же он истратил все деньги, которые она дала ему в первые два дня их медового месяца — более крупной суммы она не давала ни одному из своих «мужей». Он же, помня о недавних событиях, боялся попросить еще.
— Мы едем немедленно, — решила Констанс. — Добрый старый Лондон! Как приятно будет вновь увидеть тебя!
Добрый старый Лондон не встретил Констанс с тем радушием, какого она заслужила, удостоив его своим возвращением. Она разругалась с управляющим банком, который указал ей, что она превышает свой доход, что ее основной капитал быстро тает и акции промышленных предприятий, которые она приобрела, ненадежны. Он призывал к экономии и немедленной покупке солидных ценных бумаг. Он осмеливается давать ей советы? Для Констанс этого было вполне достаточно, чтобы их отвергнуть — как смеет такое ничтожество ей указывать? Дабы поставить его на место, она потребовала две тысячи фунтов наличными в стофунтовых банкнотах и высокомерно расписалась, даже не взглянув на документы. Затем она гордо вышла из банка, не обращая внимания на тех низших существ, которые с восхищением глядели на нее из-за своих медных решеток. Так-то вот! С Лэчдейл шутки плохи, можете быть уверены.
Выйдя из банка, Констанс не без удивления увидела, что Эдди поглощен беседой с какой-то девушкой, одетой довольно крикливо.
Похоже было, что Эдди в чем-то оправдывался. Оба они не замечали Констанс до тех пор, пока она не подошла вплотную.
— Вот и я! Прошу извинить за вмешательство, — сказала она.
Эдди и девушка слегка вздрогнули.
— Ну как, все в порядке? — спросил Эдди, стараясь говорить непринужденно и уверенно. — Я только перекинулся словечком с Элси. Ты ведь слышала об Элси…
Да, Констанс слышала об Элси. Когда она взяла под свое покровительство искусство Эдди, ей, между прочим, доставляла удовольствие мысль, что Элси страдает и пролила немало слез, потому что он оставил ее. В Элси сказывалась примесь сицилианской крови — она была тонкая и смуглая, с черными волнистыми волосами и большими выразительными глазами. При виде роскошно одетой Констанс, обращавшейся с Эдди, как со своей собственностью, она сразу стушевалась и глядела на нее с робостью девушки, выросшей в нужде, и в то же время с неукротимой ревностью. Констанс это забавляло. Она не принадлежала к числу тех женщин, которые не любят встреч с бывшими подругами своих возлюбленных или, встречаясь с ними, закатывают истерику. Наоборот, ей доставляло удовольствие мучить их, показывая, сколь беспредельна теперь ее власть над покоренным мужчиной. Снисходительно протянув руку Элси, она проговорила с нежностью, непостижимой для примитивного ума Эдди:
Ричард Олдингтон – крупный английский писатель (1892-1962). В своем первом и лучшем романе «Смерть героя» (1929) Олдингтон подвергает резкой критике английское общество начала века, осуждает безумие и преступность войны.
В романе английского писателя повествуется о судьбе Энтони Кларендона, представителя «потерянного поколения». Произведение претендует на эпический размах, рамки его действия — 1900 — 1927 годы. Годы, страны, люди мелькают на пути «сентиментального паломничества» героя. Жизнеописание героя поделено на два периода: до и после войны. Между ними пролегает пропасть: Тони из Вайн-Хауза и Энтони, травмированный фронтом — люди разного душевного состояния, но не две разомкнутые половины…
Значительное место в творчестве известного английского писателя Ричарда Олдингтона занимают биографии знаменитых людей.В небольшой по объему книге, посвященной Стивенсону, Олдингтон как бы создает две биографии автора «Острова сокровищ» — биографию жизни и биографию творчества, убеждая читателя в том, что одно неотделимо от другого.
Кто изобразит великую бессмыслицу войны? Кто опишет трагическое и смешное, отталкивающее и величественное, самопожертвование, героизм, грязь, унижения, невзгоды, страдания, трусость, похоть, тяготы, лицемерие, алчность, раскаяние и, наконец, мрачную красоту тех лет, когда все человеческие страсти и чувства были напряжены до предела? Только тот, кто сам не испытал этого, и только для тех, кто, читая об этом, останется бесстрастен.Мы же остережемся сказать слишком много. Но кое-что мы должны сказать, чтобы проститься с воспоминаниями.
Леонард Краули быстро шел по Пикадилли, направляясь в свой клуб, и настроение у него было превосходное; он даже спрашивал себя, откуда это берутся люди, недовольные жизнью. Такой оптимизм объяснялся не только тем, что новый костюм сидел на нем безупречно, а июньское утро было мягким и теплым, но и тем, что жизнь вообще была к Краули в высшей степени благосклонна…
Роман Олдингтона «Дочь полковника» некогда считался одним из образцов скандальности, – но теперь, когда тема женской чувственности давным-давно уже утратила запретный флер, читатели и критики восхищаются искренностью этого произведения, реализмом и глубиной психологической достоверности.Мужчины погибли на войне, – так как же теперь быть молодым женщинам? Они не желают оставаться одинокими. Они хотят самых обычных вещей – детей, семью, постельных супружеских радостей. Но… общество, до сих пор живущее по викторианским законам, считает их бунтарками и едва ли не распутницами, клеймит и проклинает…
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.