Поверьте один раз - [26]

— А вы что-нибудь знаете про упырей? — спросил Александр. Тот остановился, соображая, к чему бы это.

— Что ты хочешь сказать? Я не пойму.

— Ну, люди, которые кровь сосут.

— Это самые фанатичные фундаменталисты. Обычно просто убивают и из специальных предметов пьют.

— Я имею в виду настоящих упырей. Которые, как лунатики, ходят по ночам и пьют кровь, как комары, и зрячих, которые нападают.

— Это вымыслы. Много находят людей с высосанной кровью. Слухи распространяются, и чтобы объяснить, придумывают неизвестно что. А это просто жертвы сатанистов. Их так много и столько направлений, что они просто не в состоянии все скрыть.

— Нет. Я имею в виду не этих. Я сам лично видел, как человек встал с закрытыми глазами и пошел. Не касался двери, а они открывались. Затем подошел к кровати, наклонился и стал чмокать. Я видел другого. Он подошел к двери, на которой висел крест. Сквозь дверь его было видно, словно человека из окна во время сильного ливня. Его глаза, неизвестно как, светились сверхъестественным светом. И на этом фоне крест был как непрозрачная наклейка. Я побрызгал святой водой на дверь и она, растекаясь, делала дверь обычной, непрозрачной.

— Подожди, еще раз. Ты это лично видел сам?

— Да. Но вначале я думал, что мне это все снилось. Но в первый раз на мне вдруг оказалась рубашка, которую я одел в своем сне. А во второй раз бутылочка, лежащая под подушкой, оказалась пустой, а под подушкой не было мокро.

— Ты крещеный, — обратился он к Александру.

— Да.

— А ты? — спросил он у Димы.

— Нет, — ответил Дима.

— Это очень плохо. Ты для них легкая дичь. Для чего вы все это затеяли. — Он пристально перевел взгляд с одного на другого и остановился на Александре.

— Мы хотели побольше узнать про упырей. И подумали, что сатанисты про них больше знают. Но я считал, что их очень мало и дал объявление в газету.

— Они не любят любопытных. Вы должны четко себе дать отчет. Или вы станете поклоняться Мамоне или они принесут вас в жертву, если не прекратить эту затею. Если же вы решите попробовать остановить их, то пусть он покрестится и приходите ко мне. То, что ты сказал, очень важно. Возможно, они нашли новый мощный источник гипноза. А может быть и что-либо типа наркотиков, заставляющих жаждать кровь. Однако как тогда дверь была прозрачной? — Он подошел к столу и написал на клочке бумаги телефон и свое имя: «Станислав».

— Держите, если что-либо узнаете или решите помочь — звоните. Но в ближайшее время по одному не ходите.

— Спасибо, — Александр взял листочек. Он проводил их до двери и остался.

— Интересно, — произнес Александр, когда они уже прошли живую ограду.

— Он столько наговорил, что трудно не поверить. Как ты считаешь, стоит покреститься? — спросил Дима.

— От тебя не убудет. Как говорится, от греха подальше. Я вот думаю, а может он про сатанистов так много понарассказывал для того, чтобы нас запугать?

— Не похоже. Для чего мне креститься советовал?

— Это мог быть просто хитрый ход. Размягчить, мы уши развесим. Он что хочет узнает. И тогда, действительно, пиши — без вести пропали, предположил Александр.

— Но мы же ушли?

— А что он мог сделать сразу с двумя? А если бы он был не один — мы бы не размякли.

— Да, вопросов, конечно, возникает много. — Дима задумался. Они вышли на основную дорогу и сели в троллейбус. Всю дорогу не разговаривали. «Праведник он или слуга Вельзевула, но это уже не пустое ожидание», размышлял Александр. «Так, какие дальше планы?» Голова очистилась, ответов не было.

— Слушай, Дима. Давай прямо сейчас в церковь сходим, узнаем, как тебя покрестить?

— Что тебе приспичило?

— Идем или нет?

— Ну, давай сходим, — нехотя согласился Дима. Они доехали до ближайшей остановки и пошли в церковь.

— Интересно, а почему около церквей больницы строят? — любознательно спросил Дима.

— Не знаю, может только здесь так.

Их разговор прервали:

— Здравствуйте, ну что? Вещь никого не заинтересовала?

VII.

Облака, больше похожие на дым, лишь чуть-чуть прикрыли солнце. Но жара сменилась прохладцей от неизвестно откуда появившегося ветра. Развевающаяся тончайшая безрукавка и обтягивающие брюки, лишь недавно казавшиеся обжигающими, моментально перестали греть. Татьяна поежилась и вошла в подъезд. Позвонила. Раздалась короткая музыка на известный народный мотив. Дверь открыл Слава.

— Привет, — он слегка удивился. — Проходи. Какими судьбами? — он улыбнулся.

— Да вот мимо шла, дай, думаю, зайду. Узнаю, как ты поживаешь. Почему это ты на той неделе мимо шел, даже не поздоровался?

— Я? Да не может такого быть. Как ты могла мысль такую себе позволить? — пошутил он. Они прошли в комнату.

— Что дома сидишь? Никуда не собираешься? — она села в кресло, и лицо ее приняло ангельское выражение.

— Да нет. Вот решил расслабиться, музыку послушать.

— У тебя что-нибудь новенькое есть?

— Нет. Я отошел от этого. Так, старые вещи слушаю.

— Вы, говорят, сейчас от скуки по ночам кладбища посещаете? — спросила она с улыбкой.

— Говорят, в Москве кур доят, а я пришел, кое-чего не нашел, — ответил он с ухмылкой.

— Нет, я серьезно. Александр на этом помешался. Вот я и пришла узнать. Что ты там, в могиле, интересного нашел? Или это метафора какая?