Поверь в своё дитя - [12]

Следующее утверждение кажется мне почти невероятным, но впоследствии я услышу его из уст Альбера Жакара, заведующего отделом генетики Национального института демографических исследований (Париж), когда у него будет брать интервью Рашель Коэн: «Мозговой потенциал, безусловно, огромен, однако существует совершенно неверная теория одаренностей: математические способности, литературный талант… — это бессмыслица. Разумеется, я не отрицаю, что люди обладают большими или меньшими способностями, но если удалить определенные сдерживающие начала, можно с успехом заниматься в любой области. Трудно даже представить себе баснословное богатство человеческого мозга… имея такой багаж, я могу делать очень многое: изучать, рассуждать, изображать; возможность изображать неисчерпаема, если в этом есть потребность, а необходимые материалы доступны».

Но ведь я еще совсем новичок в этих вопросах и в выборе пути полагаюсь на свой инстинкт. Некоторые утверждения смущают меня своей эксцентричностью, например: «Игры и игрушки придуманы взрослыми, чтобы отделаться от детей; дети изобретают инструменты, а не игрушки; дети жаждут познаний, так как думают, что это для них вопрос выживания!» (Не правда ли, такое представление не совпадает с общепринятым).

И вот еще, в заключение: «Все дети — лингвистические гении, поскольку они овладевают иностранным языком (первым) в два года; годовалому ребенку легче, чем семилетнему, освоить второй язык, научиться читать и еще многое другое».

Наэлектризованная этим провокационным чтением, я на другой день снова прихожу в BBI. Нас встречает Доман, который начинает со своих воспоминаний о многочисленных путешествиях по всему миру (не был лишь в Антарктиде, так как там нет детей). Он повидал страны с высокоразвитым общественным строем, а также пребывающие на очень низком уровне развития. Цель его повсюду была одна: наблюдать рождение и первые годы жизни ребенка. Частенько ему доводилось спрашивать у собравшихся матерей, считают ли они, что их дети делают все, на что способны. Каждый раз ему отвечали дружным: «Нет!»

Весьма вероятно, что если бы он задал нам этот вопрос, ответ был бы таким же. Но он слишком уверен в своих слушателях и не тратит на это время. Он любит повторять, что процент эгоистичных, недостойных и грубых по отношению к детям матерей очень мал, и ему таких встречать не приходилось. Охотно ему верю!

Шимпанзе должен вести жизнь абсолютно такую же, как его родители, передавшие ему в неизменном виде весь свой опыт, восходящий к началу рода. У людей все обстоит совсем не так. Не говоря уже о пути, пройденном человеком от пещерного образа жизни. Стоит лишь сравнить стиль жизни наших родителей и все, что было в их распоряжении, со стилем нашей жизни, чтобы стало совершенно ясно, что утверждения типа «я был так воспитан и не вижу в этом ничего дурного, почему же для наших детей это уже не годится?» абсолютно абсурдны. Человеческая натура постоянно стремится к расширению горизонта. И наши дети будут это делать с нами или вопреки нам. Так поможем же им, «подставим им наши плечи», как удачно выразилась мать Домана.

«В задачу семинара, — продолжал последний, — не входит ни что-то продать, ни в чем-то убедить и еще менее кого-то переделать. Наша цель — рассказать и продемонстрировать за 50 часов то, к чему мы пришли в результате 40 лет исследований. Я буду сражаться за ваше право думать иначе, чем я», — в этом заявлении сказывается военное прошлое Глена Домана, героя второй мировой войны, который и в работу Центра внес армейскую точность.

«Матери привели род человеческий от каменного века к веку просвещения, а затем, вот уже более двухсот лет, им на помощь пришли профессионалы (педиатры, педагоги, различные психологи), которые сбивают с толку родителей, высказывая диаметрально противоположные суждения, введя (под влиянием безликой и механизированной организации промышленного производства) обобщенное обучение, постоянно радикально изменяя его методику без существенного результата. Именно благодаря этим профессионалам мы за двести лет шагнули из века просвещения в атомный век, но стоит ли этим гордиться?»

Так закончил Доман свою лаконичную речь при молчаливом одобрении слушателей. Ведь мы собрались сюда именно потому, что нас приводят в отчаяние недобросовестность, обскурантизм и отсутствие здравого смысла, которые весьма часто сопутствуют организации воспитания наших детей. Таким образом, целью данного семинара, как сказал в заключение Доман, является подготовка «профессиональных родителей», то есть мам и пап, обладающих достаточной информацией о развитии умственной деятельности и умеющих передавать знания самым маленьким детям. Доман, который долгое время занимался проблемами мотивации ребенка, глубоко убежден, что в сути своей все люди, независимо от возраста, одинаковы, а самая лучшая морковка, которую надо повесить перед нашим осликом, чтобы он двигался вперед — это уважение, энтузиазм, чувство чести и достоинства, каковыми он великодушно с нами делился.

Ребенок изобретает инструменты, а не игрушки. Он приходит в мир, как ученый, со своей портативной мини-лабораторией: пятью чувствами. Если какой-то предмет попадает ему в руки, он его рассматривает, щупает, нюхает, пробует на вкус и слушает, какой шум он может производить; затем, пользуясь своими огромными аналитическими возможностями, пытается его разобрать и даже сломать, чтобы понять, как он сделан. Если после этого быстрого исследования предмет оказывается недостойной основой для фантазии, он забрасывает его подальше и полностью утрачивает к нему интерес. Обычно подобное поведение объясняют неумением сосредоточиваться и упрямством, а также низкой интеллектуальной активностью. Взрослым недостаточно видеть у ребенка живой и деятельный, но слишком непродолжительный интерес. Родителям кажется, что для усвоения нового им требуется гораздо больше времени и усилий. И, однако, именно таким способом, нисколько не уступающим самым серьезным методикам ученых, малыш решает самую трудную задачу в своей жизни: он обучается родному языку. Никакой следующий язык уже не представляет таких трудностей, ведь овладевая родным языком, ребенок не только должен запомнить десятки тысяч слов и сотни управляющих ими правил, но и воспринять само понятие абстрактного языка. Все прочее должно показаться ему сущей ерундой. А мы вовсе не считаем это подвигом, не боимся перегрузить его мозг чрезмерным многословием. Мы хохочем, когда он проявляет свои потрясающие аналитические способности и умение делать выводы. Однако именно так объясняется стремление ребенка к словотворчеству, ведь он говорит слова, которых никогда не слышал: «я возьмил», «я отлез». Когда он говорит «я возьмил» вместо «я взял», значит, он понял, что слова, которые мы называем глаголами (безусловно, ему этот термин неизвестен) спрягаются одинаково, если они похожи, и так как он часто слышит обращение «возьми!», то и форму ответа образует по аналогии с другими похожими глаголами: