Поверь и прости - [8]

Большой серый жеребец стал нетерпеливо стучать копытом и, ткнувшись мордой, вернул Ринну к действительности. Она вновь потрепала его по лоснящейся шерсти. Сколько лет она не ездила верхом, а этот конь, видно, отлично подготовлен.

Прежде чем она осознала, что делает, Ринна ухватилась за гриву и через секунду уже сидела верхом. Она немного проедется по пастбищу. Просто хочется испытать забытое восхитительное ощущение ветра в волосах во время скачки. Ничего страшного не случится, просто оба они получат удовольствие.

Реакция коня не заставила себя ждать — он тут же рванулся вперед. Ринна крепче вцепилась в гриву, низко пригнувшись к его шее и прижав ноги к бокам. Ей показалось, что они стали одним целым, когда легко, длинными скачками конь понес ее по покрытому цветами лугу. Он действительно оказался резвым. На какое-то время она вновь очутилась во Флориде, забыв обо всем на свете, даже о том, что скачет на чужом, дорогом коне и, возможно, подвергает его опасности.

Внезапно, почувствовав, как напряглись его мышцы, Ринна поняла, что конь готовится совершить прыжок через изгородь. Она стала тянуть его за гриву, пытаясь остановить, но на полном галопе сделать это оказалось совсем не просто, жеребец не реагировал на ее попытки. В гигантском скачке его передние ноги оторвались от земли. Пытаясь облегчить ему прыжок, Ринна еще ниже пригнулась к шее животного и, что было сил, стиснула каблуками бока.

Она поняла, что сейчас упадет. Остаться верхом на лошади, совершающей прыжок через препятствие, довольно трудно. Одно дело сам прыжок, но совсем другое — приземление: без седла и узды усидеть практически невозможно. Нет, она не боялась падения. Она падала с лошадей столько раз, что для нее это было равносильно падению с высокого стула. Только бы не перелететь через шею коня, или хуже того — как бы он при прыжке не повредил передние ноги.

Словно сквозь сон до Ринны донесся скрежет тормозов. Машина пронеслась мимо них как раз в тот момент, когда они преодолели изгородь. Ноги коня опустились на землю, и она почувствовала, что падает. Через мгновение она уже сидела на пыльной дороге. Оставшись без седока, конь замедлил бег и начал крутиться на одном месте, тряся головой, словно удивляясь произошедшему с ней. Он не хромал и не получил никаких травм.

Она поднялась с земли, отряхнула джинсы и собралась извиниться за то, что так испугала незнакомого человека, который с яростным видом сейчас направлялся к ней. Ведь она практически свалилась ему на голову.

Но в следующий момент слова извинения застыли у нее на губах. Кровь отхлынула от лица, когда она увидела мужчину, которого запомнила навсегда. У нее подкосились ноги. На секунду ей показалось, что она вот-вот начнет истерически хохотать. Перед ней стоял человек, тревоживший ее сны на протяжении последних четырех лет, — отец ее ребенка.

Глава 2

Ринна закрыла глаза, стремясь вычеркнуть этот образ из своего сознания. Неправда, думала она, невозможно! После стольких лет, после всего, что ей пришлось пережить, судьба не может быть так жестока к ней. Это дурной сон. Ее воображение сыграло с ней шутку.

— Черт побери, что это вы себе позволяете? — прозвучал его вопрос.

Нет, воображение тут ни при чем, поняла Ринна. Пусть этот голос дрожит от ярости, но это тот же хриплый голос, та же протяжная манера говорить. Да, это он. Боже, это действительно он. От страха ее сердце бешено заколотилось. Она почувствовала, как покачнулась, и ее окутала полная тьма.

Резкая боль в руке, там, где он с силой схватил ее, вернула Ринну к действительности.

— Ах вы, проклятые хиппи! — кричал он, толкая ее впереди себя по направлению в дому. — Или как вы там себя зовете! Я разрешил вам разбить лагерь на своей земле и терплю ваши выходки, но, черт побери, я не позволял касаться моих лошадей!

Сквозь туман Ринна вспомнила, как мистер Мартин и Джонатан беседовали о группе студентов колледжа, расположившихся лагерем на границе их владений. Они называли себя «дети вигвама», и этот человек, видимо, счел ее одной из них. Но Ринна была слишком потрясена, чтобы разубеждать или спорить с ним. Она не сопротивлялась, пока он тащил ее к дому, и пыталась мысленно собрать воедино обрывки его фраз. Он назвал «Мартин Оукс» своей землей. Его земля? Кто же он такой?

— Чарли! — крикнул он конюху, бегущему навстречу. — Накинь узду на Экскалибура и отведи его в стойло. Теперь, когда он понял, что изгородь ему не помеха, этот чертов жеребец покроет всех кобыл на ферме. И позови Дэвида.

Ринна в замешательстве моргала глазами, пока они поднимались по ступенькам особняка. Он так крепко держал ее за руку, что ей ничего не оставалось, как бежать за ним сломя голову. Почему он упомянул Экскалибура? Она скакала на Стальном Кинжале, или, по крайней мере, так думала. Ей вдруг стала понятна горькая ирония происходящего, и что-то похожее на первые признаки истерики шевельнулось внутри. Она перепутала лошадей. А мужчина, оказавшийся отцом ее ребенка, был не кем иным, как Трэвисом Мартином. Внезапно она начала хохотать.

— Рад, что вам это кажется смешным, — пробормотал он, втолкнув ее внутрь с такой силой, что дверь затряслась на петлях. — Через несколько минут вам будет не до смеха.