Повелительница грез - [6]

На губах ее заиграла приятная улыбка.

— «Ночь необузданной страсти»— звучит неплохо, Луис. Надеюсь, ты горяч, как и прежде. — Однако чувство опасности уже зародилось в ней. От мрачной, холодной улыбки, что на мгновение появилась на лице Луиса, Шонтэль бросило в дрожь. Похоже, и для себя он решил устроить ночь, полную удовольствий.

Он взял ее руку и медленно отвел в сторону.

— Очень скоро ты ощутишь это на себе, ответил он, проведя рукой по ее шее. Если бы не одежда, он был бы похож на дикого зверя. — И уверяю, ты не пожалеешь, — сказал он, и, прежде чем она успела что-то ответить, их губы слились в долгом поцелуе.

Шонтэль даже не пыталась сопротивляться. Страсть, охватившая ее, желание ласкать его, слиться с ним воедино были непреодолимы. Его чувственные губы касались ее, и Шонтэль затрепетала от удовольствия. Могут ли возродиться между ними те чувства, что некогда обуревали обоих, или горькая обида единственное, что им осталось? Она обхватила рукой его шею и крепче прижалась к нему: поцелуи обещали еще большее наслаждение. Коснувшись рукой его горячей твердой плоти, она почувствовала, что готова отдаться ему. Поэтому, когда он вдруг отстранил ее, сделав это довольно грубо, она испытала шок.

— Должно быть, ты изголодалась по мужчине, а, Шонтэль? — усмехнулся он. — Но это лишь закуска для возбуждения аппетита. Теперь я выполню свою часть сделки. Не расстраивайся, впереди длинная ночь.

Луис направился к телефону. Он отлично владел собой. Оставленная Шонтэль никак не могла прийти в себя. Дрожь била ее, живот свело судорогой, мысли беспорядочно кружились в голове.

Она любила его… и ненавидела. Она страстно желала его… и ей хотелось вырвать жестокое сердце из его груди. Будет ли это ночь безумной любви или всесокрушающей ненависти? Она не знала… Не могла решить…

Он снял трубку, набрал номер и назвал свое имя с присущей ему легкой надменностью. Луис Анхель Мартинес… Она никогда никого так не любила. Но его отношение к ней…

Чего она добьется, оставшись здесь?

Автобус, напомнила она себе.

Но автобус не был ответом на вопросы.

Она должна воспользоваться этой ночью. Ей нечего терять. Одна ночь… всего одна ночь… если только она не сумеет превратить ее в нечто большее.

Глава 4

Луис был непоколебим. Внутри он испытывал боль, но взгляд, брошенный им на Шонтэль, стоил любой боли. Эта ведьма была загнана в угол, ей не уйти от него.

Во время разговора он повернулся к ней спиной. Говорил он с Рамоном Флоресом, человеком, который мог обеспечить любой наземный транспорт в Ла-Пасе. Здесь было принято говорить на кечуа — древнем наречии инков. В сложившейся ситуации Луис воспользовался им, зная, что недурно владеющая испанским Шонтэль не поймет ни слова.

Лучше ей не знать, решил он. Ведь она так уверена в своей способности получить то, чего хочет. Но еще до того, как закончится эта ночь, она поймет, кто здесь хозяин, а затем он подарит ей прощальный поцелуй, такой же жестокий и безжалостный, каким она одарила его два года назад.

— Автобус — не проблема, Луис, — сообщил Рамон. — Единственное, что… Луис насторожился.

— Продолжай.

— Просить кого-то из моих водителей — пустая трата времени. Могут арестовать на первом же перекрестке. Если солдаты увидят местного за рулем автобуса… Они не пропустят. Слишком подозрительно.

Луис нахмурился. Об этом он не подумал. Если сейчас он не достанет… Должен достать. Выглядеть слабым и беспомощным в глазах Шонтэль Райт он не собирался. Должен быть выход.

— Знаешь, а твой друг-австралиец вполне мог бы сам попробовать. Он все-таки иностранец, — предложил Рамон. — Раз уж он решил пойти на риск и вырваться отсюда вместе со своими туристами, так пусть подъедет и заберет автобус.

Доводы, приведенные Рамоном, были разумными, но уговор с Шонтэль выглядел иначе. И он должен был придерживаться обещанного. Однако суть сделки не менялась. Алан получит то, чего просит.

— Кто-нибудь в автопарке сможет дать ему автобус? — спросил Луис.

— Комендантский час действует до шести. В шесть тридцать у ворот будет ждать человек.

— Спасибо, Рамон.

— Твой друг неосмотрителен, Луис.

— Он сам волен выбирать.

— Автобус принадлежит нам. Может аукнуться, сам знаешь.

— Не беспокойся, вся ответственность на мне. Ты лишь выполняешь мои указания.

— Как скажешь.

Поглощенный размышлениями, Луис медленно повесил трубку. Вся эта затея изначально была глупа и сулила лишь неприятности. В отеле группа Алана была в абсолютной безопасности. Ну почему недельку-другую не пожить вдали от дома? Лучше пересидеть в роскошной тюрьме, чем рисковать жизнью.

Еще большей глупостью, уже с его стороны, было подвергать опасности репутацию семьи Мартинес, позволяя впутывать себя в историю, которая вполне могла приобрести политическую окраску.

Чего ради?

Ради женщины, использовавшей его… Которая гроша ломаного не стоит. Безумное желание сладостной мести овладело им. Оно было превыше всего. Ему следовало прогнать ее прямо сейчас, оставив в ее душе горечь полного поражения. Этого будет вполне достаточно, и сейчас он сделает это.

Он повернулся к ней.

Она стояла перед ним на фоне звездной ночи за окном, и длинные волосы казались частью лунного света, падавшего на них; ее золотистая кожа мерцала в полумраке; глаза были словно два изумруда. Губы ее приоткрылись в ожидании очередного поцелуя.