Повелительница бурь - [47]

Даг поморщился: слова Кнорри о казни ирландки ему откровенно не понравились.

– Я не хочу, чтобы ее убили, – произнес он, – потому что она помогла мне.

Кнорри осушил рог с пивом и громко рыгнул.

– Она рабыня, и у нее не было выбора. Если она и спасла твою драгоценную шкуру, ты ей ничем не обязан, потому что жизнь женщины не стоит и малой толики жизни мужчины. Если лошадь спасла тебя в битве, неужели ты будешь испытывать благодарность к животному? – Кнорри хрипло расхохотался.

Почему бы и нет? – подумал про себя Даг. Разве не могут быть связаны души животного и человека? Он спас жизнь Ульни, и она отплатила бы ему тем же, если бы была сейчас жива. Что же до женщины-ирландки, кто докажет, что ее душа не равноценна его собственной?

– Клянусь честью воина, я не могу предать ее смерти, – произнес он, твердо глядя ярлу в глаза. – Она моя собственность, не так ли? Ты не заставишь меня убить эту рабыню, если Бродир останется жив.

– Может, просто немного похлестать ее кнутом для острастки? – произнес Веланд, который до этих пор не проронил пи слова. – Это куда меньшее наказание, но и оно может удовлетворить Бродира. Главное для него – видеть ее страдания.

Даг представил стройное тело ирландки, исполосованное алыми рубцами, и душа его тут же восстала против такого издевательства.

– Боюсь, что это сразу убьет ее, – сказал он. – Рабыня – маленькая и хрупкая, она не привыкла к такому обхождению. К тому же после этого ее цена упадет.

– Ты уверен? – хмыкнул Кнорри. – Если, как сказал мне Сигурд, ты велел женщине помогать Мине по хозяйству, то как могут несколько шрамов на ее спине сделать ее непригодной к работе?

Даг почувствовал, как у него на щеках заходили желваки. Он не мог объяснить соплеменникам свое желание оградить ирландку от неприятностей, потому что это была откровенная и непростительная слабость с его стороны.

Кнорри бросил подозрительный взгляд на Дата.

– Тебя тянет к этой женщине? Может быть, ты ждешь, что она нарожает тебе детей?

Даг оцепенел. Ему не хотелось сознаваться в своих чувствах, но сейчас это могло оказаться единственным способом спасти ее.

– Она… симпатичная, – смущенно пробормотал он.

Сигурд громко расхохотался, но Кнорри не поддержал его, он лишь нахмурился и мрачно произнес:

– Если она небезразлична тебе, я готов уважить твое желание. Но не забывай, что твоя первейшая обязанность – хранить верность своим товарищам по оружию.

Даг с облегчением перевел дух. Благодарение Одину, что Кнорри питает слабость к нему и не считает нужным скрывать это. Старик никогда бы не принял во внимание чувств викинга, если бы этот викинг не был его племянником.

– Так как насчет кнута? – спросил Веланд. – Или ты решил отменить и это тоже?

– Даг прав, – вздохнул Кнорри. – Такое обращение и в самом деле может убить ее. – Он решительно махнул своей высохшей рукой. – Женщина будет лечить рану Бродира, а Даг сам придумает, как лучше наказать пленницу, чтобы сломить ее непокорность. – Ярл помолчал, глядя на племянника. – С этого момента ты должен построже присматривать за ней. И помни – ничего подобного я больше не потерплю. – Старик поднялся со своего кресла и, пошатываясь, направился к выходу из зала; по-видимому, он уже достаточно выпил и собирался лечь спать. Даг облегченно прикрыл глаза, челюсти его сжались. Теперь, по крайней мере, он сполна оплатил долг этой женщине. Сможет ли она когда-нибудь оценить, как он рисковал, спасая ее жизнь? Насмешливый голос Сигурда прервал его размышления.

– Так как же все-таки ты ее накажешь, брат? И накажешь ли вообще?

Не отвечая, Даг резко поднялся из-за стола и вслед за ярлом направился прочь из зала.

– Ты думаешь, они убьют меня? – Фиона схватила Бреаку за руку. – Всего лишь за то, что я ранила человека, который хотел меня изнасиловать? Что же тогда они за люди, эти норманны?

Бреака только пожала плечами.

– Я предупреждала тебя, что они относятся к рабам лишь немного лучше, чем к животным. По их понятиям, Бродир имел право изнасиловать тебя прямо на столе, у всех на глазах; зато, когда ударила его ножом, ты совершила тягчайшее преступление.

– Но Сигурд совершенно ясно сказал, что я принадлежу Дату!

– Может, это тебя спасет. Если он захочет сохранить тебе жизнь, ты скорее всего отделаешься только поркой.

Фиона почувствовала, как у нее ком подступает к горлу. Сколько раз она отказывалась повиноваться этому викингу – и теперь ее жизнь снова оказывается в его руках! Но захочет ли он спасти ее?

Девушка быстро встала и одернула свой балахон. Она вспомнила густой лес, начинавшийся сразу за поселком и тянувшийся в сторону пристани. Если бы только ей удалось выбраться из дома…

– Что это ты задумала? – насторожилась Бреака.

Фиона бросила на нее настороженный взгляд. Может ли она верить ей? И все же другого выхода у нее не было: если уж она решилась на побег, то ей обязательно понадобится помощь.

– Я хочу бежать. Ты поможешь мне?

Лицо Бреаки помрачнело.

– Ты сошла с ума. Думаешь, тебя не найдут и не заставят вернуться? Раба, пытавшегося убежать, викинги всегда убивают после того, как вдоволь поиздеваются над ним. Даже Даг не сможет отменить этот обычай.