Повелители Новостей - [2]

– А?! – вскинулся юный ромео, за прошедшие четверть минуты тишины уже успевший снова с головой провалиться в сон, словно в черную прорубь.

– Ничего. Спи, зая.

Алена Эбола откинула атласное одеяло, осторожно, чтобы ненароком не потревожить египетский деревянный клин в голове, перекатилась на край своего необъятного сексодрома, спустила ноги на пол, погрузив ступни в мохнатый ворс ковра. Несколько мгновений тупо блаженствовала в сидячем положении, глядя в никуда.

Точно, Вадик! В яблочко.

С характерным щелчком встал на место очередной фрагмент рассыпанного и перемешанного за ночь мирового паззла. Вадик, каштановые волосы, суховатые ладони, серые внимательные глаза, оттопыренные губы, крепкие ягодицы, пара довольно остроумных замечаний к месту. Закрытый ночной клуб для весьма особых персон «Газгольдер»; стало быть, чей-нибудь сынок или племяшка, раз не медийная физиономия. Или внук. Весь вечер на вертушке – специально приглашенный остромодный австралийский диджей Диджерида, в чилл-ауте пару раз мельком Мишка Прохоров и Федечка Бондарчук, едва успела с каждым чмокнуться в щечку, на танцполе множество всякого мелкого тусовочного криля вроде Ускова, Божены, Блёданс и Сиятвинды; короче, куда ни плюнь жвачку, непременно попадешь в прическу какой-нибудь медиазвезде средних размеров. Знатное рубилово, чрезвычайно правильное общение, чувство радостной сопричастности прекрасному и море гламурного удовольствия, а также непременные виски-кола, «Бакарди Мохито», «Текила Санрайз», пара водка-тини и двойной эспрессо с самбукой для тщательной заполировки всего вышеперечисленного. И сверху чайная ложечка сладкого снежка – исключительно для украшения, словно вишенка на именинном торте…

Она досадливо поморщилась. Уж сама-то себя могла бы не обманывать, подруга. Вишенок было две. Столовых. На каждую ноздрю. В первый заход. Алена запрокинула голову, пытаясь в зеркальный потолок разглядеть, не видно ли в глубине ноздрей следов запекшейся крови. Далековато. Отчаянно шмыгнула носом. Нет, с кокосом пора резко завязывать, девочка моя, если не хочешь окончательно угробить слизистую.

Давно пора, кстати. Но во имя Альмонсина-Метатрона, до чего же славно они с мальчиком Вадиком вчера колбасились под снежком!.. И в клубе, и, судя по сбитым в тугой жгут шелковым простыням, дома в постели, – впрочем, следовало все же смириться, что воспоминания о сексуальных событиях, произошедших после половины второго ночи, так и не ожили, и это было чуточку досадно, хотя и не смертельно. Без кокса, на одних алкогольных коктейлях она, выжатая на службе как половая тряпка, едва ли смогла бы так чудесно клубиться. Разве что под экстази…

Но хрен редьки не больше, благородные адепты. Нет, решительно не больше.

Будильник старательно, со знанием дела прочистил горло. Осознав, что сейчас шеф снова во всю глотку гаркнет на презренную филистимлянку и продажную содомитку, Алена легко спрыгнула с кровати и, метнувшись на звук, эффектным ударом плашмя вырубила маленького подонка. Аж самой понравилось, до чего ловко вышло.

– Скажем «Нет!» Башнину! – удовлетворенно произнесла девушка, с наслаждением потягиваясь нагишом посреди комнаты.

Итак, сон таки был посрамлен, изгнан и стремительно бежал с поля боя в сторону области, словно Тушинский вор, – метротоннелем через «Сходненскую» и «Планерную». Теперь следовало спешно развить тактический успех и превратить его в победоносное наступление по всем фронтам.

Настроенная по-боевому, Алена проследовала в ванную, с внутренним мурчанием ощущая голыми ступнями шершавые теплые плиты подогреваемого пола. Склонилась над огромной чашей раковины из черного мрамора, формой действительно напоминавшей раскрытую ракушку морского гребешка, вытянула руки вперед. В сложенные лодочкой ладони хлынула вода. Эбола с удовольствием, назло противной мигрени, умылась и, весело отфыркиваясь, снова подставила руки.

– Прохладнее, – сказала она, зажмурившись.

Последовала очередная порция воды. Алена еще раз оплеснула лицо, с лошадиным фырканьем помотала головой, разметав по спине шикарную гриву соломенного цвета.

– Я сказала «прохладнее», а не «у точки замерзания», – произнесла она голосом, который едва ли был теплее предмета обсуждения.

После некоторой обескураженной паузы в ее ладони аккуратно полилась третья порция. На сей раз госпожа Эбола температурой воды осталась удовлетворена. Утерев мордочку пушистым полотенцем, она снова вышла в холл, пересекла его по диагонали и оказалась в просторном тренажерном зале, уставленном причудливыми пыточными механизмами из металла, кожи, резины, чугунных отягощений и стальных тросиков.

Алена привычно размялась, сделала несколько упражнений на растяжку, с тайной гордостью покрутила перед зеркальной стеной тугим бюстом, якобы разогревая тазобедренные мышцы, поприседала, лениво покачала пресс на одном из пыточных механизмов. Потом оседлала прислоненный к стене спортивный велосипед и через распахнутые двери выкатила из тренировочного зала в широкий коридор, стилизованным уроборосом обегавший всю квартиру по периметру и неизбежно возвращавшийся обратно в холл, к дверям спортзала.