Повелители Марса - [59]

Сообщений, которые могли исходить только от магоса Телока.

Мысль о встрече с легендарным Потерянным магосом наполняла Котова эмоциями, которые он давно считал оставленными за время возвышения в рядах Механикус.

Надежда соперничала со страхом, что обнаруженное может не оправдать ожидания.

Чем стал Телок? Если он повелевал Дыханием Богов, как могла изменить подобная власть человеческую душу? С властью божественного создателя в руках мог ли Телок измениться до неузнаваемости?

Котов отбросил подобный пессимизм, зная, что Омниссия не стал бы приводить их так далеко и показывать столь много только затем, чтобы разбить о скалы разочарования. Он и прежде проходил испытания и проверки — свидетельством этому являлась потеря миров-кузниц — но откровения Катен Вениа и обнаружение планеты Телока стали доказательством, что их паломничество в неизведанный космос являлось божественно предопределённым.

Магос Сайиксек — вместе с одарённым магосом и технопровидцем с корабля Робаута Сюркуфа — сотворил чудо с двигателями, устремив ковчег сквозь космос со скоростью, которую Котов считал невозможной для «Сперанцы». Линья Тихон и Азурамаджелли проложили курс, который при попутном ветре и семи футах под килем выведет их на орбиту планеты источника сообщений Телока в течение пятнадцати дней.

Котов прекратил ходить вокруг стола, когда понял, что больше не один.

— Вам здесь не рады, — произнёс он Галатее, вошедшей в Адамантиевый Киворий.

Машинный интеллект развернул неуклюжие ноги, встав в полный рост, манекен-техножрец повернулся на триста шестьдесят градусов, осматривая помещение. Ослабленные соединения между мозговыми колбами замерцали, прежде чем скрыться за выдвинувшимися из паланкина панелями.

— Мы надеемся, что вы не замышляете здесь никакой глупости, Лексель, — произнесла Галатея, прохаживаясь вокруг стола. — Вы же не ищете способ забрать у нас контроль над «Сперанцей»?

Котов покачал головой и встал напротив Галатеи. — Нет, я просто наслаждаюсь одиночеством в Кивории, — подчёркнуто произнёс он.

— Странно, мы никогда не считали вас склонным к самоанализу. Мы не думали, что ваше эго способно испытывать неуверенность или потворствовать рефлексии.

— Тогда вы знаете меня не так хорошо, как думаете.

— Возможно, не знаем, но вы не ответили на вопрос.

Котов поднял и широко развёл руки. — Какой смысл? Вы уничтожите «Сперанцу» раньше, чем вернёте управление, не так ли?

— Так, — согласилась Галатея.

— Вы планируете когда-нибудь вернуть мой корабль?

— Ваш корабль? — рассмеялась Галатея, протянув несколько гибких механодендритов и вставив их в разъёмы центрального стола. — Вы берёте на себя слишком много.

Гололитические планшеты выскользнули из стола, проектируя трёхмерную каркасную диаграмму «Сперанцы». Галатея вытянула руку и повернула изображение ковчега Механикус тактильными жестами, как ребёнок, беспечно забавлявшийся с новой игрушкой.

– «Сперанца» теперь наш корабль, — продолжила Галатея. — Попытка отделить нас от неё станет самым неудачным вашим поступком, особенно когда мы так близко к нашей цели.

— Когда вы говорите мы, вы имеете в виду вас и меня или это просто раздражающее жеманство?

Серебряные глаза Галатеи вспыхнули развлечением.

— Обоих. Никого. Решайте сами.

— Твои игры у меня в печёнках сидят, мерзость, — не выдержал Котов, наклоняясь и ставя ладони на красный камень Марса. Благодаря микродатчикам в пальцах он чувствовал структуру и ощущал химический состав камня, черпая силы из воспоминаний о марсианском наследии.

— У вас нет печени, Лексель, — сказала Галатея. — Как и сердца, лёгких, живота и центральной нервной системы. Единственной органической частью тела осталась голова, хотя и она является химерическим сплавом плоти и машинных частей. В моём теле больше органики, чем в вашем.

— Может и так, но я — всё ещё я, и у меня есть душа. Я родился Лекселем Котовым, и я всё ещё — Лексель Котов. Что вы такое? Мерзкое чудовище, которое существует, только вырывая мозги у несчастных жертв. Вы были ничем, пока Телок не создал вашу нейроматрицу. Тогда вы были не тем, чем стали сейчас и если продолжите существовать, то снова станете чем-то другим.

— Напоминает эволюцию, Лексель, — ответила Галатея, лукаво взмахнув пальцем. — Мы не можем придумать более естественного и биологического процесса.

— Вы не развиваетесь, вы самосоздаёте. В вас нет искры Омниссии.

— Разве мы это уже не проходили, Лексель? — спросила Галатея с искусственным преувеличенным вздохом. — Мы оба — паразиты, продолжающие существовать только благодаря присвоению органов и жизненно важных жидкостей других. Единственным отличием является наше появление. Вы, хотя это трудно сейчас представить, родились в результате грязного и неэффективного биологического процесса, подверженного мутациям и распаду, а мы — возвышенное существо, недавно созданное и превосходящее смертных, и нас возмущает, что вы считаете нас ниже себя.

Котов и Галатея стояли друг напротив друга над тёплым камнем священной горы Марса. Между ними не возможно никакое соглашение, никакое сближение и никакое мирное сосуществование. В какой-то момент Котов собрался отдать приказ убить Галатею, но как сделать это и сохранить корабль в целости — вот проблема, которую он не мог решить.