Повелители Марса - [49]

То, что такое невообразимое скопление энергии могло преодолеть гигантское расстояние и не растерять силы в вакууме, было ошеломляющим. Блейлок знал только об одной вещи, которая, как представлялось, могла создать столь поразительную энергию.

Дыхание Богов.

* * *

Звуки перестрелки причудливым эхом разлетелись по пещере, когда Чёрные Храмовники накрыли одного из ржавых боевых роботов прицельными выстрелами из болтеров. Тем временем кипящая сфера расширилась, и её приливные энергии протянулись по всей пещере электрическими импульсами атмосферной передачи.

Многие из скитариев упали, их улучшенные нейронные пути перегрузило взрывом — даже Дахан покачнулся от его силы. Не было понятно, куда именно передавалась энергия, но когда первые очереди автопушек прошили скитариев, всё встало на свои места.

Оставленные ржаветь по всей пещере боевые роботы вовсе не были пыльными реликвиями давно забытой войны, они оказались дремлющими часовыми, которые ждали, когда наступит время защитить запущенные тайные процессы. Кристаллические решётки в грудных полостях роботов запульсировали некротическим зелёным светом и, несмотря на аварийное состояние, все они перемещались и сражались, словно только что вышли из кузни.

Манипула приближалась к ним на боевой скорости, но Дахан убил первого раскалённым добела лучом из плазмагана. Оружие скитариев разбило на части второго, а залп болтов разнёс третьего в шторме металлических обломков.

— Я же говорил вам, что мы должны уничтожить их всех, — произнёс Танна, отступая и вставляя новую обойму в болтер.

— Принято к сведению, — ответил Котов, перебирая имплантированное оружие, пока не остановился на узколучевом гравитоне. Манипулы роботов наступали со всех сторон, и благодаря системам обнаружения угрозы Дахана он видел, что их, по крайней мере, шестьдесят.

Котов опустился на колено, направил имплантированное оружие на ближайшего робота и выпустил невидимый луч мощных гравометрических энергий. Лязгавший архаичный «Катафракт» смялся и согнулся пополам, когда вес его верхней половины неожиданно увеличился в четыре раза. И так уже проржавевший позвоночник не выдержал, и он упал в мешанине разлитого масла и изогнутых пластин.

Ещё несколько скитариев погибли от снарядов автоматической пушки, но не один воин не был оставлен. Как и во время сражения против кристаллических тварей люди Дахана не бросали убитых и раненых. Оружие роботов было мощнее и их было больше, но они медленно двигались и не обладали дисциплиной огня скитариев.

Каждый метр отступления оплачивался кровью. На открытом месте и без укрытий оставалась только одна стратегия — отступление. Встроенный ауспик Котова зафиксировал новый всплеск напряжения энергетической сферы, и она выросла в очередной раз, почти перекрыв шахту, над которой висела. Из глубин изумрудного солнца вспыхнул свет, заполняя пещеристое пространство под «Томиокой», и до наконечника блестящей призмы осталось меньше десяти метров. Котов понятия не имел к худу это или к добру, но та его часть, что наслаждалась симметрией и взаимосвязью происходящего подозревала, что к тому моменту, когда призма и бурлящий энергетический шар соединятся, крайне желательно оказаться где-нибудь подальше.

Котов сокрушил лучами гравитона грудные клетки ещё десяти роботов, прежде чем внутренние конденсаторы зафиксировали потерю мощности. Чтобы запустить его снова следовало перенаправить энергию от какой-нибудь другой системы. Вместо этого Котов убрал экзотическое оружие и выбрал более прозаичную роторную пушку. Старая разработка, модифицированное оружие дредноута, которое сочли слишком слабым для развёртывания с войсками Адептус Астартес, но любимое Котовым за жестокую простоту. Пластина на спине повернулась, открыв вентиляционные отверстия с жалюзи, а из руки выскользнула длинная лента, присоединившись к внутренней секции боеприпасов.

Компенсаторы отдачи выдвинулись вдоль плеч и ног, и значки готовности замелькали перед глазами. Котов подчинил систему прицеливания анализатору угрозы Дахана, перевёл сознание на более высокий уровень и открыл огонь.

Сверкающий поток огня вырвался из руки Котова на целых три метра, и всё чего он касался, просто взрывалось в тумане разорванного металла и разбитых пластин. Каждая очередь была точно выверена, казалось, что Котов различал каждый снаряд, когнитивные функции архимагоса работали с такой скоростью, что он видел каждый взрыв в замедленном движении, меняя цели и обстреливая врага, не тратя зря ни одного снаряда.

Космические десантники и скитарии вокруг сражались, как в замедленной съёмке, их движения выглядели мучительно размеренными. Звуки долетали на ледниковой скорости, а вспышки выстрелов расширялись, словно медленно растущие цветы. Везде, где Дахан зафиксировал угрозу, Котов поворачивал оружие и устранял её прицельной очередью крупнокалиберных разрывных снарядов.

Волны избыточного тепла от ускорения сознания рассеивались потоком хладагента на скальпе, но такой результат мог сохраняться максимум в течение минуты субъективного времени и архимагос почти исчерпал лимит.

Но, в конце концов, первыми закончились боеприпасы, и вращавшиеся стволы щёлкали впустую, пока опустевший контейнер безуспешно пытался поддерживать поток поступавших снарядов. Котов почувствовал желание не останавливаться и переключиться на другое оружие. Процесс обработки информации и раздражителей с такой скоростью являлся опьяняющим и абсолютно захватывающим подвигом познания, благодаря которому у многих адептов Механикус вскипели в черепе органические части мозга. Котов отключил стремительно думающие функции и покачнулся, временно не в силах справиться с объявшим голову жаром. Телу и так требовалось достаточно много энергии, а сейчас наступило резкое уменьшение мощности.