Повелитель желания - [9]

Алисон обрела спасение в семье. Она послушалась совета незнакомца и попыталась заслужить любовь и внимание дядюшек. Алисон могла считать себя необыкновенной счастливицей, поскольку ей удалось и то и другое. Она заняла прочное место в сердцах троих мужчин и обрела наконец дом и семью. Алисон разделила с ними трудности и радость, мечту и надежду.

И вот теперь Оноре требовал подумать о замужестве с человеком, которым она восхищалась, которого уважала. Это была единственная просьба дяди за всю ее жизнь. Много раз она твердила Эрве, что еще не готова выйти замуж. В конце концов, ей только исполнилось двадцать. Он твердо был уверен, что Алисон еще подумает и согласится.

Правда, Алисон совсем не была в этом уверена. Она хотела испытывать к Эрве нечто большее, чем обычная дружба, потому что жестоко было бы подавать ему пустые надежды. Однако она обещала дяде не отказывать Эрве сразу и теперь радовалась, что завтра отправляется в путешествие и между ними проляжет немалое расстояние. Возможно, разлука позволит ей лучше разобраться в собственных чувствах и прийти к определенному решению относительно ее будущего с Эрве.

Эрве, очевидно, тоже думал о ее отъезде, потому что протестующе покачал головой:

— Я бы тоже поехал с вами, Алисон, если бы мог, но долг не позволяет мне покинуть город. Боюсь и думать о том, что случится, если я не смогу вас защитить.

— У вас нет причин тревожиться, Эрве. Уверена, что эскорт, который вы нам дали, сможет справиться со всеми трудностями.

— Но я лучше смогу позаботиться о вашей безопасности именно здесь!

— Мы и ваши люди будем вооружены. Вы ведь знаете, что я прекрасно стреляю.

— Однако я предпочел бы, чтобы вы остались в Алжире, — с упреком заметил полковник. — Признаюсь, не пойму, что заставляет вас так серьезно рисковать.

Алисон почувствовала прилив раздражения. По мнению Эрве, женщины просто не имеют права увлекаться путешествиями. Но она не может измениться просто потому, что у него столь отсталые представления о том, как должны вести себя женщины.

— Какой же это риск? Вы сами сказали, что война окончена.

— Не окончена, пока не сдастся Абдель Кадер. И даже после того некоторые его последователи, без сомнения, попытаются сами вести священную войну.

Ей не нужно было спрашивать, что имеет в виду Эрве. Задолго до приезда в Алжир Алисон слышала о религиозном вожде берберов Абдель Кадере. Пятнадцать лет назад он объединил берберов и арабов и призвал их на священную войну с Францией. Ослепительно красивый, обаятельный, овеянный романтичными рассказами шейх пользовался огромным успехом в парижских салонах. Но это было до того, как война превратилась в кровавую бойню.

Однако в жестокостях были повинны не только арабы. Со времени вторжения в 1830 году французы вели себя как бесчеловечные варвары, пытаясь покорить гордую нацию. Судя по тому, что узнала Алисон, даже отец Эрве мог считаться настоящим палачом. Он участвовал в интервенции пятнадцать лет назад и, по слухам, поощрял самые омерзительные действия своих подчиненных.

Но Эрве, к счастью, очень отличался от отца и многих соотечественников. Он сочувствовал арабам. Эрве прибыл в Алжир всего полгода назад, но гораздо лучше понимал, как следует вести себя французам в роли завоевателей. Именно по этой причине, как считала Алисон, он сможет с честью возглавить «Арабское Бюро».

Однако она по-прежнему считала, что Эрве чересчур обеспокоен ее путешествием. Только в прошлом году Абдель Кадера и его сторонников вытеснили в Марокко, и зверства с обеих сторон прекратились. Французских колонистов больше не убивали и не жгли в собственных домах, французская армия усмирила туземцев в северных провинциях, а Алжирская равнина под защитой армии вновь стала безопасной для европейцев. Некоторые поселенцы даже двинулись в глубь страны, чтобы покорить девственные просторы и освоить нетронутые земли.

Нет, если бы она считала, что риск слишком велик, она никогда бы не отправилась в путешествие. Алисон не боялась опасности, но ведь речь шла о благополучии дяди Оноре! Она и так чувствовала себя виноватой, только потому, что лишала дядю привычного комфорта на несколько недель, пока они будут добираться до Сахары. К счастью, жара не будет столь невыносимой, как летом, ведь сейчас октябрь.

Видя, что она не согласна с ним, Эрве раздраженно вздохнул:

— Алисон, послушайтесь же меня! На пути могут встретиться бесчисленные опасности: бандиты, работорговцы, голодные кочевники, арабы-фанатики, которые отказываются признать, что война окончена… даже дезертиры, сбежавшие из нашего Французского легиона.

— Но с нами будет Чанд.

— Это меня нисколько не утешает, — сухо объявил Эрве. — Очевидно, он предан вам, но вряд ли может считаться подходящим слугой для леди. Мне не нравится, что вы путешествуете без дуэньи и горничной.

Алисон послала жениху предостерегающий взгляд, не желая слушать ни малейшей критики в адрес верного индийца.

— Эрве, вам может быть неизвестно, но я обязана Чанду жизнью, причем не один раз.

Сообразив, что взяла слишком резкий тон, Алисон невольно смягчилась и одарила Эрве обезоруживающей улыбкой, надеясь, что логические рассуждения и обаяние помогут немного успокоить и развеселить его.