Повелитель водного дракона - [72]

Подошедший Ярг длинным шершавым языком начал вылизывать лицо девочки. Весело отбиваясь, она начала потихоньку приходить в себя.

— Искренне завидую маленьким, — загрустила Лаки. — Надо же так быстро оклематься.

— Намекаешь, что мы уже старые? — спросил Тимур, глядя в ночное небо. — Сколько мы там пробыли?

— Часов восемь, не меньше. Каждый новый шаг помимо пространственного искажения, приводил к искажению и временному.

— Откуда эта гадость взялась?

— Наши намагичили. Некроманты, в смысле. Ещё в то время, когда Эссентес осталась без богинь. С земель, лежащих за краем земель Змеиных охотников, полезло нечто, с чем мы не справились. Тогда же некроманты решили возвести магический барьер. Всего было построено три ряда защитных укреплений. Последний из них перед жилыми территориями — это Разлом Страха. Причём, он должен был защищать и от айонов. Как выяснилось позднее, айонам на Разлом наплевать с глубоких корней. А мы наоборот потеряли возможность воздействовать на материнский цветок, от которого айоны и распространяются.

— Мы?

— Ну да, — Лаки села на земле, — меня зовут Лаки Мяу Иллиша. Я потомственная некромантка. В твоей семье наш род всегда отвечал за защиту территории. Можно сказать, мы были службой быстрого реагирования. Если что-то шло не так, вызывали именно нас. Неважно, твари какие-то просыпались, некромантические отклонения или разбойники распоясались. Это целиком было наше дело.

— Рядом со мной как оказалась?

— Случайно. Когда все это началось, я была на Разломе Страха. Мы переправляли последних наг в безопасное место. Оттуда меня отправили в другой мир. В виде кошки. Я пошаталась по мирам и случайно в итоге встретилась с Хани. Тебя родители отдали Шире. Она…

— Мартовская кошка. Знаю.

— Верно. Шира — защитница. Самым могущественным, что она умела в те времена, был Танец окаменения. Каждый раз, когда она вызывала свою силу, свидетели танца становились каменными фигурами. Достаточно было их разбить, чтобы врагов стало меньше. Слабое подобие её умений ты видел в Далаяне, когда она танцевала.

— Слабое?

— Мартовским кошкам нельзя долго находиться в облике кошки. Они быстро теряют свои способности, а потом долго их восстанавливают. Думаю, в АиррЭсс Шира займётся тем, что будет снова навёрстывать свою силу. Если только не встретится со знакомыми.

— Что будет в этом случае? — спросил Тимур.

— В лучшем случае, уйдёт в море и пропадёт суток на пять-семь. Она заядлая рыбачка. Не знаю даже, как это правильно сказать. Но рыба и морские змеи делают её счастливой.

— Странный выбор для ухоженной мартовской кошки.

— Это сейчас она ухоженная, — хмыкнула Лаки, падая на спину и глядя в небо. — А раньше была пиратка-пираткой. С двух шагов не поймёшь, кошка или кот.

— Лаки.

— Что?

— Почему ты можешь оборачиваться?

— А сам ответ не знаешь?

— Я думал, мне это приснилось.

— Нет, — Лаки пожала плечами. — Тогда тебе нужна была помощь. Вот я её и оказала. Так, как умела и так как могла на тот момент.

— Спасибо, — улыбнулся Тимур.

Девушка, не веря своим ушкам, резко села, наклонилась над мужчиной.

— Прости? Я ослышалась?

— Нет, — Тимур покачал головой. — Поскольку я долгое время считал это сном, то естественно я и не думал тебя благодарить. А теперь, поскольку я всё знаю, могу это сделать.

— Вот прямо всё-всё-всё знаешь?

— Многое знаю, — терпеливо поправился мужчина. — Я говорю тебе спасибо.

— Пожалуйста, — хмыкнула Лаки. — Но, пожалуйста, больше с таким не обращайся.

— О чем вы говорите? — любознательно спросила Хани, справившись, наконец, с яргом.

— О том как мы встретились вот в таком виде.

— Расскажете? — заинтересованно уточнила девочка и совсем не огорчилась, когда взрослые на удивление синхронно покачали головами. — Ну и ладно.

— Вставай, — сказал мужчина, протягивая иллинтири ладонь. — Будем разбивать лагерь. Дальше идти нельзя.

— Нельзя так нельзя, — покорно согласилась кошка. — Лагерь так лагерь. Только готовка — на тебе.

Тимур усмехнулся и с лёгкостью пошёл на встречу.

— На мне, так на мне.

Ночь уже вступила в свои права. В палатке спала Хани. У полога дремал Ярг. Тимур сидел у небольшого костерка (да здравствует огненный камень), и смотрел в огонь. Сине-зелёные язычки пламени успокаивали и вместе с тем возвращали в прошлое. Не такое далёкое, но о котором до боли в стиснутых кулаках хотелось забыть.

* * *

…Синим был гроб Илиры. Зелёным — Фиата. Два лучших друга, два надёжных напарника из агентства по доставке артефактов были мертвы. В агентстве было темно. Шира давно забилась под диван, чтобы не видеть невменяемого хозяина.

Тимур сидел на кухне. В полном одиночестве. Практически в полной темноте. От одной свечи по стенам бегали едва уловимые блики. Перед мужчиной стоял стакан до верха наполненный прозрачной жидкостью. Рядом в тарелке были тонко нарезаны розочки из острой морковки. Такой, как любила Илира.

А жидкость привёз со своей родины неуёмней Фиат.

Душа ныла. Дышать было тяжело. Сердце, там под рёбрами, стучало медленно, ударялось о клетку, словно надеялось выпасть и разбиться. Больше всего мастер хотел уйти сейчас туда, куда ушли его друзья.

Именно тогда дверь скрипнула, и в комнате появилась чёрная кошка. Прошла, запрыгнула на стол, хотя раньше никогда этого себе не позволяла. Уставилась на Тимура. Взгляд серых не кошачьих глаз обычно нервировал мужчину. В этот раз — он даже не взглянул на свою кошку. Смотрел потеряно в стакан. Но никак не решался поднести его к губам. Всё казалось, что стоит ему отпить хоть глоток — и пути назад не будет.