Повелитель Островов - [218]

— Ничего удивительного, — кивнула Теноктрис. — Думаю, это магия, основанная на внушении. Такие, как Клобук, считают: если они убедят всех, что сидели на Троне Малкара, то станут сильнее.

Она пожала плечами и добавила:

— Может, так оно и есть. Во всяком случае, он более могущественный волшебник, чем я.

— И когда мы отправляемся? — спокойно спросил Гаррик. Это нарочитое безразличие подчеркивало напряжение в его душе.

— Мне требуется кое-что подготовить, — ответила Теноктрис, — кое-какие порошки. Как ты думаешь, Кашел, мастер Латиас сможет помочь нам?

— Конечно, — успокоил ее юноша. — Думаю, он сумеет достать все, что необходимо. Латиас достаточно важная персона в Эрдине.

И Кашел довольно улыбнулся. Серианцы, уже было уходившие, остановились в дверном проеме и испуганно зачирикали, когда их пациент сладко, от души потянулся, сцепив руки за головой.

— Надо отдать должное целителям — их повязки выдержали это испытание.

— Латиас говорит, что его церемония прошла замечательно, — с гордостью добавил юноша. — Та самая, с которой я ему помогал.

— Гаррик, — обратилась к нему колдунья, — хочу сказать: ты не обязан идти со мной. Хотя в душе я, конечно, надеюсь, что ты пойдешь. Ведь у меня достаточно ума, чтоб понимать: одной мне против Клобука не выстоять. Но хочу предупредить — и вдвоем мы, скорее всего, проиграем эту схватку.

Она неодобрительно покачала головой и продолжила:

— Шарина, помнится, я говорила твоему другу Ноннусу, что добро и зло суть категории человеческого мышления. Так вот я выяснила, что и сама являюсь чересчур человеком. Надеюсь Ноннус веселится, глядя на меня.

Девушка погладила руку старой колдуньи. Гаррик поднялся с места.

— Я должен, — решительно сказал он, сжимая эфес меча и улыбаясь совсем чужой, незнакомой улыбкой. — Карус и я — мы оба обязаны идти с тобой.

Шарина смотрела на брата и думала о Ноннусе. И наконец почувствовала, что способность плакать вернулась к ней.

5

— Жаль, что тебе так и не удалось поспать, — сказал Кашел, пожимая руку Гаррику. Они стояли в углу комнаты и наблюдали за приготовлениями старой колдуньи. Перед этим юноши подняли циновки, чтобы Теноктрис могла нарисовать на полу круг диаметром в десять футов. Затем по периметру она написала с помощью особого порошка магические символы на Старом Языке. Весь рисунок занял большую часть комнаты.

— Если б я мог, — вздохнул Гаррик. — Да ладно… Не думаю, чтоб это было самой большой моей проблемой, когда мы доберемся туда.

А про себя подумал: неужели Кашел и в самом деле на его месте проспал бы все шесть часов, что понадобились Теноктрис для подготовки? А, пожалуй, что и да. Гаррик достаточно хорошо знал своего друга: тот был отнюдь не лишен воображения, но, в отличие от других людей, умел держать его в узде.

На прощание Кашел посмотрел ему в глаза и сказал странные слова:

— Гаррик? Не верь мечу… Верь своему сердцу, ладно?

Гаррик кивнул, хотя не совсем понял, что его друг имел в виду.

Из слов Шарины он знал, что Кашел голыми руками убил демона. Хотя вряд ли он хотел ограничиться столь простым советом… Теноктрис стояла внутри круга, в последний раз проверяя свои символы. Для каждой буквы, а иногда даже для отдельных элементов буквы она использовала различные виды порошков. Сюда входили: минералы, шерсть, кости и рога различных животных, а также растительные составляющие, такие как древесина и сушеные листья. Все это было тщательно измельчено и дозировано, а затем нанесено при помощи кисточки или палочки для рисования.

Шарина обняла брата. Находясь долгое последнее время в обществе Лианы и Теноктрис, он успел забыть и сейчас невольно удивился, какая же она высокая. Не то, чтобы Лиана была коротышкой, но все же…

— Береги себя, брат, — сказала девушка. — Ноннус сетовал, что ему не хватает снисходительности к людям. Не знаю… Наверное, у меня и вовсе нет этой снисходительности, потому что я хочу тебя попросить: если ты найдешь человека, виновного в смерти Нониусу — убей его, Гаррик. Прихлопни его, как таракана в буфете.

Юноша не слишком удивился этой просьбе. Он всегда подозревал в Шарине ту же жесткость, которой отличалась их мать, но без ее сварливой горечи.

Теноктрис завершила проверку круга силы. Она подобрала обертку от одного из порошков и скрутила ее в жгут.

Лиана протянула на прощание Гаррику руку. За ее наигранной улыбкой скрывались истинная боль и тревога.

— Прощай, Лиана, — неловко сказал юноша. — То есть я хочу сказать…

И тут девушка совершенно неожиданно обняла его и поцеловала в губы. Видно, сегодня такой уж день сюрпризов… Она отстранилась с улыбкой, теперь теплой и искренней.

— Иди и сделай то, что ты считаешь правильным, Гаррик, — сказала Лиана. — Собственно, ты всегда так и поступаешь. За это я тебя и уважаю. Возвращайся ко мне, Гаррик.

Деликатное покашливание Теноктрис прервало их прощание. Гаррик не знал, кому он сейчас нужнее — ей или Лиане. А может быть, обеим. Он решительно переступил через серый мерцающий круг, стараясь не смахнуть порошок.

В воздухе вспыхнула голубая искра, от которой загорелась бумажка в руках Теноктрис. Гаррик думал, что колдунья, как обычно, примется читать заклинание. Но вместо этого она поднесла свой импровизированный факел к порошку, насыпанному горкой в одной из точек круга.