Повелитель мгновений - [2]

Роба швырнул свою железяку, целясь в микроавтобус, и огляделся по сторонам в поисках более действенного оружия. Рядом на металлическом верстаке лежала большая груда гаек, и он швырнул первую их горсть навстречу смертоносным светлячкам, которые двигались хоть и медленно, но неумолимо. Часть гаек столкнулись с пулями, вызвав каскады искр и визжащие тонкие звуки, а часть застучала дробным градом по борту микроавтобуса. Следом отправились и вторая, а затем и третья горсть разнокалиберных гаек, повторяя тот же результат. Некоторые пули были сбиты с пути и с противным воем рикошета ушли куда-то в сторону. Однако светящееся рваное облако пуль было уже совсем рядом, и Роба, уходя с их пути, спрыгнул в смотровую яму.

Пули зацокали по гаражным воротам, страшно закричал первый стрелок, у которого Роба выбил автомат. На какое-то время наступила тишина, а затем послышался глухой стук упавшего грузного тела. И вновь тишина. Роба выждал какое-то время, а затем выглянул из ямы в сторону микроавтобуса, приподняв голову над металлической обваловкой ее забетонированных краев. В районе микроавтобуса по-прежнему было совершенно тихо, как, впрочем, и в гараже в целом. Это было непонятно – уйти эти люди не могли, второго выхода здесь не было. Затаились и ждут, пока Роба вновь окажется в перекрестьях их прицелов? Перезаряжают оружие? Тогда были бы какие-то звуки – лязг сменяемых обойм. Удивительная тишина. Ну, тот, что возле двери и кричал – наверняка убит. Столько пуль угодило туда, где он стоял. Робин напарник, по кличке Графин, вероятно, притаился, боясь вызвать огонь на себя. Но те-то, из Форда, куда подевались? Странная тишина, которой быть не должно…

- Ладно, - подумал Роба, - если снова начнут стрелять, я всегда успею увернуться от пуль, а то и выскочить из гаража через железные ворота, которые уже белели многочисленными пробоинами проникающего внутрь света.

Он вылез из ямы, легко оттолкнувшись руками от ее краев, и замер, вглядываясь в сторону микроавтобуса. Тихо. Роба поднял с пола какой-то металлический цилиндр и зашвырнул его в автобус.

- Бац! – металлический лязг свидетельствовал о попадании снаряда в цель.

Никакой реакции. Конечно, Робе не хотелось, чтобы в него стреляли в упор, но следовало уже уходить отсюда, забрав с собой и затаившегося Графина. Тем более, где-то вдалеке уже завыли милицейские сирены и, возможно немалые милицейские силы двигались по направлению к их временному, оказавшемуся негостеприимным, убежищу. Поэтому он опасливо тронулся по направлению к темневшему в глубине автомобилю, готовясь при малейшей опасности резко отпрыгнуть в сторону.

М-да… Микроавтобус являл собой очень печальное зрелище. Дверца со стороны водителя была вмята и зияла рваной кривой пробоиной. А вся эта сторона была в многочисленных дырках и с выбитыми стеклами.

- Это же всё мои гайки понаделали, - догадался вдруг Роба, - а рваная дыра в дверце – след той кривой железяки с шарнирным набалдашником. Ну и ну… Откуда же такая силища? В таком случае вряд ли внутри, кто остался жив.

Он осторожно заглянул внутрь салона через остатки разбитого лобового стекла. На полу в разных позах лежали три человеческих тела, рядом валялись и автоматы. Роба не стал пристально рассматривать, что случилось с этими телами, поскольку плохо переносил чужую кровь и не любил разглядывать чужие травмы. Но, судя по тому, что и второй борт микроавтобуса был весь в пробоинах, предположить судьбу людей, стоявших на пути целого роя гаек, было несложно. Они были мертвы.

Из-за возникшей чудовищной временной разницы, как железке с шарниром, так и гайкам, робиными бросками была придана невиданная кинетическая энергия, и они, буквально, все сокрушили на своем пути. Стенка гаража за микроавтобусом также была испещрена аналогичными пробоинами.

- Графин! – громко окликнул напарника Роба, - эй, Графин!

Однако тот почему-то молчал. Озадаченный Роба пошел к тому месту, куда пришелся самый первый залп. Графин по-прежнему лежал на бетонном полу, неловко подвернув под себя правую руку.

- Вставай! – Роба потрепал его по плечу, - всё уже кончилось, нам надо уходить отсюда.

Роба попытался приподнять его тело, однако голова Графина безвольно мотнулась в сторону, и здесь стала понятна причина его молчания. Часть затылка была напрочь снесена, будто срезана гигантской острой бритвой. Робе стало плохо от открывшегося зрелища, он отвернулся и опустил тело на пол. Поискал глазами причину смертельной травмы и почти сразу же ее заметил. Незадачливый напарник, падая, зацепил затылочной частью своей головы за массивный металлический брус с острой кромкой, лежавший на полке и слегка выступавший наружу. А, поскольку он и не падал, как обычно, а был мгновенно низвергнут двумя сильнейшими робиными усилиями, то эта острая часть и послужила ужасающим острием, легко смахнувшим часть человеческого черепа. Роба едва подавил приступ подступающей тошноты и быстро пошел к выходу. У выхода он даже не стал смотреть на лежавшего боевика, а взял с верстака кусок чистой ветоши и тщательно вытер свои руки, а затем и отряхнулся от возможной пыли и грязи.