Повелитель крыс - [17]
— Вот! — снова осклабился метис. — Теперь видишь? Он точно один из них!
— Но он… он же квартиру искал… — возразил второй мерзавец, стоявший за спиной у Григория. — Он же ни слова про дома не сказал. А они все про дома спрашивают.
— А они думают, что он — ихнего поля ягода, и все тут!
Григорий почувствовал, что эта фраза заставила второго злодея занервничать. Он перестал препираться и сказал:
— Ну, ладно, ладно. Если он — из них, так давай кончать с ним.
— Ага… — Метис поднялся со стула и сунул руку в карман пальто. Григорий сдерживался изо всех сил, чтобы не вздрогнуть при виде тонкого изогнутого предмета, сверкнувшего в руке злодея. Это был нож с черным страшным лезвием. У Григория мурашки по спине побежали. К счастью, похоже, ни тот, ни другой из злодеев не заметили его испуга. — Ага, пора покончить с ним.
Нож был необычный. Григорий видел, что и его рукоятка, и лезвие испещрены мелкими полустершимися рунами. Он понимал, что его должны отвезти куда-то еще, поэтому вряд ли станут убивать. Однако существовали ритуалы обездвиживания пленных, сопряженные с кровопролитием.
Злодеи не смогли бы убить его, даже если бы захотели. Но какую боль ему пришлось бы стерпеть, прежде чем эти твари убедились бы в том, что его раны заживают в тот же миг, когда лезвие ножа ранит плоть? Мало боли, так ведь этот колдовской нож мог сделать с ним то, чего не удалось колдовскому камню, — сделать его послушным, податливым.
Григорий решил, что пора перестать притворяться и разыгрывать готовность к сотрудничеству с этими головорезами, и принялся вырываться, пытаясь порвать веревки, которыми его связали. Ему удалось немного ослабить давление веревок, но этого, конечно, было мало.
— Он шевелится! — прошипел тот, что стоял за спиной у Григория, и его железные лапищи надавили на плечи пленника.
Силы оставили Николау. В глазах потемнело гораздо сильнее, чем в первый раз. Борясь с подступающей потерей сознания, Григорий попытался открыть глаза. Это вызвало сильнейшее головокружение, и…
— Ай-ай-ай, как нехорошо, как стыдно, какие плохие мальчики! — вдруг прокаркал знакомый безумный голос. — Нельзя брать чужие игрушечки без разрешения.
Головокружение должно было насторожить Григория. Оно всегда предвещало погружение в сон и появление Фроствинга.
Один из злодеев — какой именно, Григорий затруднился бы определить — пробормотал что-то на том самом незнакомом языке, на котором и сам Григорий что-то сказал несколько минут назад. Фроствинг укоризненно прищелкнул языком.
— Ну разве можно так выражаться? Стыдно, стыдно, надо следить за своим языком! А давай-ка лучше я за ним прислежу…
Послышался вопль, шум крыльев. Через мгновение правую щеку Григория что-то обрызгало. А еще через секунду комнату сотряс тяжеленный удар.
В глазах у Григория начало проясняться. Он увидел размытые контуры крылатой фурии, летящей к нему через весь номер. На лету Фроствинг потрепал его по щеке. Грянул выстрел — такой громкий, что у Григория чуть барабанные перепонки не лопнули. Он снова задергался, пытаясь порвать веревки.
Нож валялся на полу рядом со стулом. А рядом с ножом неподвижно лежал метис, сейчас напоминавший груду смятой одежды. Николау порадовался тому, что не видит лица и груди поверженного злодея. Кровь, которой был залит ковер и забрызганы стены, достаточно красноречиво свидетельствовала о том, что сотворил с мучителем Григория другой его мучитель. Григорий вытянул ногу и подвинул нож к себе. Короткое лезвие спряталось под каблуком.
За его спиной раздался новый выстрел. Напарник метиса что-то прокричал на незнакомом языке. А Фроствинг расхохотался.
Григорий услышал хруст костей и хриплый выдох. А еще через мгновение послышался оглушительно громкий стук падающего тела. В поле зрения Григория мелькнула рука злодея и тут же исчезла.
Григорий прижался к спинке стула в ожидании неизбежного. Шелест крыльев — и вот Фроствинг спикировал на спинку стула напротив, улыбаясь своей извечной, запечатленной в камне ухмылкой. Когтистые лапы чудища были перепачканы кровью. Сложив двухцветные крылья, грифон уставился на свою жертву.
— Ах, Григорий, Григорий… ну неужели тебя нельзя и на минутку оставить одного? Ну скажи, что бы делал, если бы я тебя не охранял, не заботился о тебе?
— Я бы жил.
Грифон запрокинул голову и разразился громовым хохотом. Отхохотавшись и покачав головой, он наклонился поближе к Николау:
— И это все, чем ты готов отблагодарить меня за заботу? За все, что я для тебя сделал? За то, что я столько раз спасал твою шкуру, миленький ты мой Григорий? Ну так ведь я мог бы появиться попозже, когда они бы уже разделались с тобой.
Григорий встретился взглядом с пустыми глазницами грифона.
— Ну да, ведь это означало бы, что боль мне причинил кто-то другой. Это бы означало, что кто-то вторгся в твою вотчину.
Испачканная в крови лапа ухватила Григория за подбородок. Он постарался не думать о крови. Ведь это был сон, и в реальном мире никакой крови нет — ну, то есть скорее всего нет, — не сказать, чтобы эта мысль его здорово утешила.
— Я ведь только ради тебя стараюсь, Григорий. А если тебе от этого больно, то тут уж ничего не попишешь. Неужели ты думаешь, что мне прямо-таки приятно делать тебе больно? — Фроствинг убрал лапу. — Мне очень горько из-за того, что между нами нет взаимопонимания. Сколько раз в прошлом я приходил тебе на помощь, а ты до сих пор сомневаешься в моих намерениях… но, может быть, ты просто позабыл о том, как я спасал тебя? Я-то знаю, какой неверной может быть твоя память.
Ричард Кнаак — достойный ученик «профессора Толкина». Человек, который сумел воспринять принципы толкиновской школы фэнтези практически дословно — и создать на их основе свой собственный, личный мир.Мир, в котором маг Кейб Бедлам и его супруга Гвендолин снова и снова оказываются втянутыми в войны «меча и магии»…Мир, в котором в полные покоя, солнцем залитые волшебные земли вторгаются безжалостные волки — рейдеры, не знающие пощады и владеющие ужасными колдовскими секретами…Мир, в котором отважный Уэллен Бедлам отправляется во главе горстки смельчаков на дальний, легендарный континент, где, как гласит сказание, правит сильнейший из живущих ныне драконов — Пурпурный…Где-то в стране Пурпурного Дракона таится, сказано, Книга драконов — ключ к тайнам великой волшебной Силы.
Страшный вой прокатился по перевалу.Огромная тварь с восьмью лапами, похожая на волка, свалилась рядом с ним.Не будь он чародеем, то его сразу бы сожрал зверь с четырьмя ярко-зелеными глазами и острыми, как нож, когтями. Безобразное существо, смахивающее на волка, отбросило его, но Ронин, наложивший чары на свою одежду, чтобы защититься от непогоды, оказался твердым орешком. Коготь зацепил плащ, чтобы порвать его, но сам обломился.Серая шерсть встала дыбом, тварь взвыла. Когда-то Ронин сделал открытие — заклинание, не раз спасшее ему жизнь.Изумрудные глаза ослепила какофония света.
Никто не может знать наперёд, куда заведут его поиски таинственных сокровищ. Никто не может быть уверен в том, что удачно преодолел все препятствия на своём пути в пещерах, полных магических ловушек. Вряд ли об этом задумывался Норрек Вижаран, когда в компании двух своих друзей нарушил покой гробницы в поисках несметных богатств. Знал ли он тогда, что тот, чей сон так бесцеремонно потревожили, ещё напомнит о себе? Ведь хозяин гробницы — могущественный Бартук, легендарный Кровавый Полководец, — спрятал здесь самое ценное, что у него было, — магические доспехи, жаждущие крови.
От начала времен небесное ангельское воинство и орды демонов из глубин Преисподней ведут нескончаемое сражение за будущее всего сущего. Ныне это сражение развернулось и в Санктуарии – мире людей. Преисполненные решимости склонить человечество на свою сторону, силы добра и зла ведут тайную войну за души смертных. Это история Войны Греха – конфликта, который навсегда изменит судьбу рода людского. За три тысячи лет до того, как Тристрам окутала тьма, Ульдиссиан, сын Диомеда, был простым крестьянином из деревушки Серам.
Эра драконов завершилась. Древних стражей Азерота, пытающихся найти свое новое предназначение, терзают сомнения. Но труднее всех приходится Калесгосу – младшему из бывших Аспектов драконов. Разве могут он и ему подобные, потеряв свое могущество, еще хоть чем-то помочь этому миру? Ответ таится в далеком прошлом, во времени, когда небесами правили свирепые создания, называвшиеся протодраконами. Обнаружив в сердце Нордскола таинственный артефакт, Калесгос увидит происходившие в ту жестокую эпоху удивительные события из жизни первых Аспектов: Алекстразы, Изеры, Малигоса, Нелтариона и Ноздорму. Еще в своем примитивном первоначальном облике будущие защитники Азерота должны были объединиться против Галакронда – кровожадного существа, которое поставило под угрозу само существование их вида.