Повелитель гроз - [40]

— Ваша честь, я вынужден попросить вас не тревожить беднягу. К тому же, — драматическим шепотом добавил Зарос, — боюсь, что эта лихорадка заразна.

Солдат, подошедший было к кровати, шарахнулся.

— Ты доложил об этой болезни властям?

— Разумеется, ваша честь, — пробормотал Зарос.

— Проклятье! — ругнулся дорфарианец, оставшийся у порога. Ты происходишь из расы неисправимых лгунов, заравиец. Увижу этих крыс с Косой улицы — шкуры сдеру!

— Да уж, лгунов здесь хватает, — глубокомысленно заметил Зарос.

Солдаты вернулись обратно к входной двери.

— А что такого натворил этот парень с Равнин, ваша честь, чтобы вызвать ваше неудовольствие?

— Это мое дело. Я кое-что задолжал ему.

Зарос проводил их, заботливо крикнув вслед, чтоб были осторожнее на нижних ступенях, затем захлопнул дверь — и прислонился к ней, самодовольно аплодируя самому себе.

— Я обязан тебе жизнью, — сказал Ральднор. Как легко оказалось притворяться больным в этой комнате, где смерть стояла столь близко от него!

— Есть немного. Но если по существу, разве тебе не кажется, Хелида, что из него получился отличный вис?

После, когда Ральднор разглядывал себя в зеркальце Хелиды, оттуда на него взглянул совершенно другой человек. Произошло что-то необратимое, и это была далеко не случайность. Ему казалось, что он перестал быть Ральднором — по крайней мере, тем Ральднором, которого знал. Новое лицо было своим, комфортным, а его высокомерие выглядело очень естественно. Казалось, он попросту наконец-то обрел самого себя.

«Мне очень легко с этим незнакомцем, — подумал он. — Он никогда не знал ни ущербности глухого разума, ни несговорчивости степных девушек, ни даже белой хрустальной девочки из моего сна. Теперь я вис, настоящий вис. Неужели это и есть наследие, которое оставила мне мать? И всего лишь из пузырька краски, купленной у старой шлюхи?»

Утром он взял волчью шкуру и отправился продавать ее. Началась обещанная оттепель, шел дождь, на улицах стояла вода, но он не думал ни о повозке Орвана, продирающейся через враждебную слякоть, ни о разрушенном городе. В каком-то смысле он отрекся от них. Он шел самоуверенно, никого не боясь. С тех пор как он увидел дорфарианского солдата, плюнувшего им вслед, какая-то тайная часть его души жаждала вот так свободно пройти по этим улицам, хотя он и не признавал этого.

Но все-таки, уже почти дойдя до лавки меховщика, которого порекомендовал ему Зарос, он проходил по Красному рынку и увидел пятерых женщин, выставленных на продажу в публичные дома.

У четверых из них были нахальные и вполне безмятежные лица, и они вовсю кокетничали с толпой, так что по одному виду можно было сразу безошибочно определить их занятие. Но пятой была женщина с Равнин, одетая в грубую рубаху.

Ральднор взглянул на такое знакомое и непроницаемое лицо, какие он в изобилии видел в деревнях. И тогда, как ни невероятно, их разумы соприкоснулись, и она вскинула голову, оглядывая толпу. Но у него не хватило ни силы, ни навыка, чтобы удержать случайный контакт — он не умел этого. А она, видя вокруг лишь смуглых черноволосых людей, снова впала в угрюмую неподвижность.

И все же толпа, в основном простолюдины, среди которых было несколько оммосцев и дорфарианцев, начала осыпать ее насмешками: «Не меня выглядываешь, желтая кобылка? Ух, я бы тебя объездил!»

На Ральднора внезапно навалился холодный страх. Его затрясло. Поддавшись приступу мучительного малодушия, он развернулся и пошел через площадь.

Когда он подошел к меховой лавке, холодная лапа страха все еще не отпустила его.

Лавка была просторной и сумрачной, пропахшей мехами. Ральднор позвонил в колокольчик, и тут же, словно призрак из какой-то трещины в стене, появился купец.

— Мой господин? — произнес он приторно-любезным голосом. Ральднор страшно изумился, поняв, что это к нему обращаются таким тоном.

— Вот, — уронил он, развернув ткань и разложив шкуру на прилавке, где она тут же заиграла льдистым блеском. Торговец выдал себя, ахнув от неожиданности.

— Первоклассная шкура, да, — наконец сказал он, взяв себя в руки. — Вы ее выбелили?

— И пальцем к ней не прикоснулся. Это был белый волк.

Купец тихонько рассмеялся, словно услышал что-то донельзя забавное.

— Ах, мой господин . Волчья шкура такого размера, и такая белая?

— Если вам не по вкусу мой товар, я пойду в другое место.

— Погодите, мой господин, погодите. Не спешите так. Возможно, все именно так, как вы сказали. Но на моей памяти уже долгие годы никому не удавалось поймать такого зверя в ловушку.

— Это была не ловушка. Я заколол его в глаз. Шкура не испорчена.

Торговец торопливо оглядел шкуру, потом, покачав головой, затараторил:

— Конечно, такую большую вещь продать будет ох как нелегко, все-таки времена сейчас пошли тяжелые. Могу предложить вам пятнадцать анкаров золотом.

— Тридцать, и ни анкаром меньше, — уперся Ральднор, хорошо проинструктированный Заросом и раздраженный тем, что ему приходится прикидываться.

— Он заслуживает большего хотя бы за свою наглость, — раздался чей-то голос.

Ральднор обернулся и увидел мужчину, появившегося из дыры в стене. Дорфарианец, в этом не было никакого сомнения, однако без обычной драконьей кольчуги. Он облокотился на прилавок, глядя на Ральднора.