Повелитель драконов. Перо грифона - [16]
Перебранка доставляла обоим огромное удовольствие. Барнабас и Мухоножка настолько к этому привыкли, что тут же крепко уснули, несмотря на возбужденные голоса, доносившиеся из кабины. Кто знает, когда еще в этом путешествии удастся выспаться!
От Мимамейдра на юг Анатолии было четыре тысячи километров лету. Самолет Хотбродда отличался не только бесшумностью, но и скоростью. Солнце еще только поднималось из-за коричневатых скал, как они уже прибыли в первый пункт своего маршрута.
Летная полоса, на которую Хотбродд посадил самолет – очень жестко, по мнению Лолы, – выглядела заброшенной, как будто сюда никто не заглядывал уже несколько веков. Женщина, специально следившая за тем, чтобы аэродром производил на непрошеных посетителей такое впечатление, ждала в пыльном джипе неподалеку. Багдагюль Эндер и Барнабас были знакомы с пятилетнего возраста, когда они, заскучав от бесконечных разговоров друживших между собой родителей, убегали смотреть на рогатых саламандр. Багдагюль была родом из южной Анатолии; она очень много сделала для защиты животных своей родины, находящихся на грани уничтожения. Будь то азиатские львы или редкие летучие мыши – Багдагюль заступалась за всех. Она была одним из членов-учредителей СВОСКАСОЗ и организовала в пещерах, выдолбленных в склонах окрестных гор давно исчезнувшей цивилизацией, заповедник такого же рода, как Мимамейдр.
Пса Багдагюль большинство людей сочли бы просто за альбиноса с необычным узором на шерсти, но Барнабас сразу опознал в нем представителя редчайшей породы облачных собак, которую Багдагюль спасла от вымирания.
По лицу своей старой приятельницы Барнабас сразу понял, что она не одобряет их экспедицию. Прежде чем Багдагюль успела наброситься на него со всем своим врожденным темпераментом, он протянул ей коробку, в которой что-то возилось и курлыкало.
– Мушмулики. Вита обнаружила их на полке в супермаркете. Мы подержали их какое-то время в Мимамейдре, но в Норвегии им слишком холодно. У тебя найдется для них место?
Багдагюль заглянула в коробку и, улыбаясь, взяла ее из рук Барнабаса.
– Конечно. Хотя почти все пещеры уже заняты. Скоро мне придется попросить твоих горных гномов выдолбить нам несколько новых. – Поставив коробку в машину, она взяла с заднего сиденья черную инкрустированную шкатулку и протянула Барнабасу. – Я принесла то, о чем ты просил. Но ты, полагаю, догадываешься, что я думаю об этой затее! Инуа, как я слышала, объяснил тебе во всех подробностях, что это за твари и каково с ними связываться! Ты правда уверен, что другого выхода нет?
– Да. Инуа очень впечатляюще умеет кричать грифоном – этого у него не отнимешь. Но время поджимает, и солнечное перо действительно единственная наша надежда. Или ты можешь посоветовать что-то получше?
Багдагюль откинула волосы со лба. Их уже тронула седина, но в ее глазах Барнабас по-прежнему видел девочку, с которой когда-то ходил искать саламандр. Просто теперь девочка стала сильнее и мудрее и больше знала о мире.
– Даже если ты найдешь грифонов, Барнабас, а ты их найдешь, я не сомневаюсь… Они откусят тебе голову только за то, что ты им недостаточно низко поклонился! Они воображают, что земля и небо – их вотчина, и уж точно слышать ничего не хотят о крылатых конях!
– Знаю, знаю! – вздохнул в ответ Барнабас. – И я страшно благодарен, что ты жертвуешь нам фамильную драгоценность. Она, наверное, стоит больше, чем весь Мимамейдр! – добавил он, взглянув на шкатулку. – К сожалению, я почти не надеюсь ее тебе вернуть!
– Еще не хватало! – отмахнулась Багдагюль. – Мой отец рад был бы узнать, на что пригодилось его старое пресс-папье. Да не смотри на меня так! В основном именно так он эту шкатулку и использовал. И если эти царственные птицы, как они любят себя называть, и в самом деле примут ее вместе с содержимым в обмен на перо и она послужит спасению трех маленьких пегасов, лучшего применения сокровищу не придумаешь!
Сокровище. Встреча с Багдагюль в очередной раз показала Барнабасу, как много сокровищ он обрел в своей жизни – человеческих сокровищ. Он открыл шкатулку. Концы золотого браслета изображали двух грозно глядящих друг на друга грифонов с воинственно поднятыми крыльями. Похожий экземпляр имелся в коллекции Британского музея в Лондоне, но браслет Багдагюль был древнее и из более массивного золота. Глаза грифонов были из крошечных рубинов, крылья отделаны жемчугом.
– Дорогая моя, чудесная Багдагюль, как я тебе благодарен! – воскликнул Барнабас. – Словами не выразить! Это царская плата за одно-единственное перо. Инуа говорил, будто ты знаешь что-то еще, чем можно склонить грифонов на свою сторону, если не удастся соблазнить их золотом. Но он сказал, что ты лучше сама об этом расскажешь.
– На свою сторону? Грифонов? – Багдагюль рассмеялась. – Шутник этот Инуа! Он, наверное, не захотел сам рассказывать, чтобы не мучиться совестью за то, что подал тебе идею. Но я уверена, что даже ты, при всей своей любви к пегасам, не станешь платить такую цену.
Барнабас засунул шкатулку с браслетом в свой рюкзак.
– Ну не томи! Что за цена?
– Возможность отдать самого себя им на съедение мы не рассматриваем, правда? – Багдагюль погладила облачного пса по бело-серой шерсти – говорят, эта порода сразу чует любой подвох. – Предложи устроить им поединок с драконом. Любой грифон отдаст тебе за это солнечное перо. Они обожают хвалиться тем, что единственные из сказочных существ без труда побеждают в схватке дракона. Но у них уже лет шестьсот не было возможности доказать это на деле.
