Повелитель драконов - [26]

Мухоножка с глубоким вздохом повесил голову.

— Что ж, идите, — прошептал он. — Конечно, я понимаю. А меня теперь, видно, коршуны съедят — да, им я и достанусь.

Бен растерянно посмотрел на него.

— А откуда же ты взялся? — спросил он. — У тебя что, нет дома? Где-то же ты жил до того, как они тебя поймали.

Мухоножка печально кивнул:

— Туда я не хочу возвращаться. Я служил у одного человека, которому должен был день за днем начищать золото, кувыркаться и рассказывать истории, пока у меня голова не пойдет кругом. Поэтому я от него сбежал. Но мне всегда не везет. Только я удрал от хозяина, как меня схватил ворон и потащил куда-то. Прошлой ночью в бурю он выронил меня из когтей — и куда же? Прямо на палаточный лагерь, откуда мы сейчас выбрались. Сплошное невезение. Мне всегда не везет.

— Отличная история, — сказала Серношерстка. — Пойдем, нам пора, — она потянула Бена за рукав, но мальчик не двигался с места.

— Не можем мы его просто тут бросить! — сказал он. — Совсем одного!

— Можем, — шепотом сказала ему Серношерстка. — Потому что я ни единому слову не верю в этой трогательной истории. Что-то с этим крохой не так. Разве не странно, что он тут появился в одно время с нами? К тому же не зря он связан с вороном.

— Но ты же сказала, что вороны подозрительны, только когда они сами по себе, — ответил Бен. Мухоножка делал вид, будто не замечает их перешептывания, но постепенно придвигался поближе.

— Забудь, что я сказала! — прошептала Серношерстка. — Я много говорю разных глупостей.

— Да, вот сейчас, например, — сказал Бен. — Он нам помог, ты, наверное, забыла. Мы перед ним в долгу, — Бен протянул гомункулусу руку. — Пойдем, — сказал он. — Побудешь с нами, пока не найдется место, где тебе понравится. Договорились?

Мухоножка вскочил на ноги и отвесил ему низкий поклон.

— У вас доброе сердце, ваша милость, — сказал он. — Я с величайшей благодарностью принимаю ваше предложение.

— Боже ты мой, — простонала Серношерстка и раздраженно отвернулась. За всю дорогу до грота она не сказала ни единого слова.

А Мухоножка сидел у Бена на плече и болтал ногами.

ВАСИЛИСК

Лунг ни о чем не беспокоился. Он спал глубоко и мирно. Снаружи все сильнее палило солнце, но в гроте было по-прежнему прохладно, и дракону снились горы, гномы, карабкающиеся по его хвосту, и грязный канал, текущий среди человеческих жилищ.

Вдруг он поднял голову. Что-то его разбудило. В нос ударила омерзительная вонь, захлестнувшая его, как грязная вода из его сна. Заросли терновника перед входом вдруг завяли, листья свернулись трубочками.

Дракон поднялся, встревоженный, и стал прислушиваться. Из расселины в самом темном углу пещеры донеслось шипение, шорох перьев, скрип когтей по каменному полу. И вдруг из мрака возникло самое омерзительное чудище, какое Лунг когда-либо видел.

Оно было похоже на огромного петуха с желтым оперением и огромными крыльями, утыканными колючками. Неподвижные глаза были кроваво-красного цвета, а на отвратительной голове вздымался венец бледных шипов. Чешуйчатый хвост извивался как змея и заканчивался когтем, тянущимся к невидимой добыче. Чудовище медленно двинулось к Лунгу.

У дракона перехватило дыхание. Голова у него кружилась от вони. Он отступал, пока хвост его не запутался в терновых зарослях перед входом.

— Ты разбудил меня, — прокаркало чудище. — Дракон! Огнедышащий червь! Твой сладковатый запах проник в мой самый темный сон и нарушил его. Что понадобилось тебе в моей пещере?

Лунг отряхнул с хвоста ветки терновника и шагнул навстречу чудовищу. Вонь, окружавшая мерзкое создание, по-прежнему мешала ему дышать, но он не боялся больше.

— Я не знал, что это твоя пещера, — ответил он. — Прости, но, если ты позволишь, я побуду здесь до наступления темноты. Я не знаю, где еще мне укрыться от людей.

— От людей? — прошипело чудовище. Оно расхохоталось, открывая кривой клюв. — Ты укрываешься от людей в моей пещере? Это здорово. Да, это действительно здорово.

Лунг с любопытством посмотрел на отвратительного петуха.

— Кто ты? — спросил он. — Я никогда не слышал о таком существе.

Петух с пронзительным криком расправил колючие крылья. Из перьев посыпались мертвые жуки и пауки.

— Ты не знаешь моего имени? — проверещал он. — Ты не знаешь моего имени, огнедышащий червь? Я величайший ужас в этом мире, и ты разбудил меня. Ты — свет, но я — самый черный мрак, и я поглочу тебя. Мы не можем находиться разом в одном и том же месте. Мы как день и ночь.

Лунг словно прирос к месту. Он хотел двинуться, загнать мерзкого петуха своим пламенем обратно в расселину, из которой тот выполз, но лапы не повиновались ему. В глазах чудовища зажглись искры. Шипы на его голове подрагивали.

— Посмотри на меня, огнедышащий червь, — прошептал желтый петух. — Посмотри мне прямо в глаза.

Лунг хотел отвернуться, но красные глаза не отпускали его. От их взгляда голова его наполнялась черным туманом. В нем исчезало всё-всё, что он знал.

Вдруг резкая боль вывела его из отупения. Кто-то изо всех сил наступил ему на хвост. Лунг обернулся и увидел у входа в пещеру худого человека в шортах. В руках у него было зеркало. Он поднимал это большое круглое зеркало высоко над головой. Лунг услышал, как петух за его спиной забил крыльями.