Потоп - [2]
Теперь уж Золотинка воззрилась на принцессу в немом изумлении; так ясно, так грубо обнажилась подоплека подлости, что и Нута, глядя на Золотинку побледнела.
— Ты мне поможешь? — молвила она слабым голосом и бегло поглядела на Юлия, который, однако, отвернулся, ни в чем не принимая участия. — Тебя хотели повесить, а ты всех околдовала. Говорят, ты все можешь, спаси меня! — жарко шептала Нута, заглядывая в глаза.
А ты? А ты? Где твои люди? — хотела сказать Золотинка, но что было толку просить друг у друга помощи!
— Сейчас нужно спасти людей! — Золотинка высвободила, почти вырвала руку, которую сжимала принцесса. — Собери, кого сможешь. Нужно заставить воротников, чтобы подняли решетку. Всё!
— Кого я соберу? — горько сказала Нута, оглядываясь на своих старцев.
Почтенные мессалоны склонились, отвечая взору принцессы, и тотчас расступились, сдернули шапки, склонившись еще больше, — провожаемый дворянами, подходил Рукосил в кожаном камзоле и травчатых полудоспехах. За несколько дней, что Золотинка его не видела, он постарел лет на десять: мешки под глазами, лицо осунулось, мрачный недобрый взор.
— Конюший! — сказала Золотинка, стараясь не терять самообладания. — Как хорошо, что вы здесь! Воротники преждевременно, без приказа подняли мост, они оставили за рвом уйму народу… и все мессалоны за стенами крепости. Нужно впустить отставших, эти люди нам еще ой как понадобятся!
— Ничего подобного! — возразил Рукосил по-мессалонски. — Необходимые распоряжения я уже сделал. Идемте со мной вы все увидите! — Ни Нута, ни Золотинка, однако, не сдвинулись, и он сказал мягче, вспомнив и об учтивости: — Позвольте, принцесса, руку. Идемте.
В основании круглой башни Рукосил отомкнул дверцу.
— Оставьте нас! — велел он сопровождающим.
— Принцесса! — не выдержала Золотинка. — Что хочет показать нам гостеприимный хозяин? Куда он ведет? Время ли осматривать подземелья?
Рукосил холодно хохотнул:
— Не время. Золотые слова: не время.
Нута поймала Золотинку за руку.
— Да-да, — залепетала она, путая слованский с мессалонским — все трое говорили неизвестно на каком языке. — Да-да… Всецело доверяюсь вашей чести и… и… — Не договорив, ничего более не придумав, Нута потянула к себе Золотинку, с очевидным намерением не отпускать ее от себя ни на шаг.
Рукосил только хмыкнул. Они вошли в сводчатое помещение голого камня, можно было различить начало винтовой лестницы вверх и какой-то неясный ход вниз. Конюший собрался прикрыть дверь, но следом сунулись Нутины дядьки, два почтенных мессалонских старца, и он впустил их — не весьма, впрочем, приветливо. Не стал он мешать и Юлию, который вошел с бесстрастным, ничего не говорящим лицом, и оглядевшись, но никого словно бы не узнав, подвинул на поясе кинжал.
Крутая винтовая лестница скупо освещалась бойницами. Рукосил поднимался впереди всех, потом девушки, за ними, не отставая, Юлий, а старцы хрипели где-то внизу, скоро их измученное дыхание едва уже различалась в недрах башни и вовсе сошло на нет.
Долгий и утомительный подъем вывел на круглую, обставленную зубцами площадку. Это было самое высокое место замка, отсюда крепость представлялась скоплением темных крыш, открылось общее расположение дворов. Хорошо просматривались и внешние подступы, падающие вниз склоны с чахлой растительностью, обнаженные, как кость, утесы, и крутая, на все небо гора, что закрывала солнце на западе.
За воротами замка перед убранным подъемным мостом, там где дорога обрывалась в ров, сгрудился отряд воинов под черно-желтым лоскутом.
— Они! Вот мои люди! — вымолвила, задыхаясь, Нута. На краю бездны она вцепилась в Золотинку еще крепче.
По склонам холма рассыпались широким охватом всадники. Их было много — не сосчитать. Новые отряды вражеской конницы подтягивались через деревню, тоже хорошо видную, на пустоши клубилась пыль, пронизанная тонкими, как волосок, копьями. Выше, на дороге, где прошли мессалоны, оставались брошенные вместе с лошадьми подводы, у обреза пропасти — глубокого, врезанного в скалу рва перед стенами замка — толпились беженцы.
— Все ваши люди налицо, принцесса, — сказал Рукосил. — Вот они тут, как на ладони. Можете проверить и не найдете убыли.
Он поднялся на перемычку между зубцами, выставив носок сапога над бездной.
— Ничто не укроется от взора, все увидим, — продолжал Рукосил, помавая в пустоте. — Придется подождать с четверть часа. У нас есть еще до начала четверть часа.
— Их будут убивать, — прошептала Золотинка.
— Напротив, — резко возразил Рукосил. — Они будут убивать.
— Они победят? — жалобно спросила Нута.
— Обратите внимание, принцесса, курники спешиваются. Не смеют наступать в конном строю.
— Это… это что значит?
— О! Это очень хороший признак!
Послушным кивком Нута выразила согласие. Она боялась высоты, боялась Рукосила, который стоял на краю бездны, боялась спрашивать и боялась молчать, понимая, что происходит что-то непоправимое. Прижавшись к Золотинке, Нута выглядывала из-за ее плеча. Юлий держался на отшибе и тоже глядел вниз, сложив на груди руки.
— Но их так много, курников, — прошептала Золотинка.
— Курников слишком много, — возразил Рукосил с нажимом. — Они не смогут составить правильный строй и будут мешать друг другу. В то время как передние ряды курников вступят в бой, задние будут томиться в бездействии. Наши перебьют их последовательно. По-сле-до-ва-тельно! — с ожесточением, сквозь зубы произнес он. — Перебьют их ряд за рядом. По мере поступления.
Взрыв волшебных стихий разбросал героев. В чужом обличье, с чужой судьбой, с чужими словами на устах — все они не на месте; даже самые удачливые из них не свободны от страха. В этом мире нет справедливости, исполнение желаний отдает горечью: одураченный счастливец, обездоленная принцесса, поразившая себя в сердце мошенница, растерянная волшебница, впавший в ничтожество чернокнижник — они верят, что завтра все переменится.
Роман Валентина Маслюкова «Рождение волшебницы» в шести книгах открывает серию «Фольклор/Фэнтези». Это роман-мир. Мир необыкновенно выпуклый, наполненный подробностями славянского быта, этнографически убедительный и точный – но вместе с тем по-сказочному чудесный и неожиданный.Первая книга романа – «Клад». Бурливая волна, что выбросила на берег сундук с младенцем, перевернула жизнь простодушных рыбаков Поплевы и Тучки. Многое должно было произойти, чтобы в их необычном плавучем доме вырос необычный человек – волшебница.
Война, жестокая, пробудившая невиданной силы магию, опустошила страну. Давление противоречий становится невыносимым и пробуждает тектонические силы. Страна потрясена явлением блуждающих дворцов. Толпы народа приходят в движение в погоне за смертоносными миражами. В горах пробуждается давно заснувший змей. И в этом общем кипении так мало места для личных счетов и личных надежд…
Когда бы в начале пути герои знали, как сбудется все то, о чем когда-то они мечтали, разве хватило бы у них сил ступить на тяжелый путь? Ответа нет. Нельзя повторить свою судьбу дважды. И жизнь, обновляясь с каждый своим рождением, всегда нова, сколько бы раз она ни повторялась…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вторая книга романа-эпопеи «Рождение волшебницы» продолжает историю героев, с которыми вы могли познакомиться в книге «Клад». Это роман о любви и просто роман как таковой: населяющие его пространство воины и принцессы, лукавые вельможи, ученые чудаки, мальчишки и даже оборотни — живые люди во всей их человеческой сложности. Потерявшая близких, не имеющая ни поддержки, ни руководства юная волшебница Золотинка и обреченный на одиночество княжич Юлий пытаются выплыть в житейском море, рок сталкивает их, как кажется, лишь для того, чтобы посмеяться…
Не думал, не гадал, в сказку попал. Еще и с миром поделился… А все из-за этого чертового браслета!
Основные правила выживания юной ведьмы: никогда не трогать прабабушкин гримуар. Никогда не открываться смертным. И никогда не соглашаться на фиктивную помолвку с тем, кто имеет гораздо больше сил и тайн, чем у тебя самой. Бринн нарушила все три. Теперь верховная ведьма в ярости, высшие силы грозят расправой, а тот, кого считала первым врагом, протягивает руку помощи. Но стоит ли доверять фальшивому жениху? Или она попала в умело расставленные сети того, кто рожден повелевать наивными сердцами так же легко, как и морем за своей спиной? Поддастся ли она, как обреченный корабль, следующий за волшебной песней сирен? Или откроет для себя любовь, безграничную, словно морская стихия?
В школе надо мной смеялись. В институте часто подкалывали. А все потому, что я люблю читать… сказки. И вот однажды мне попалась книга, которая оказалась действительно волшебной.
Через три дня должна быть очередная жертва. И вот теперь я задумался: что лучше — идти к жрецу, мерзкому, жирному, вечно потному или все-таки отдаться на волю драконов? Уж лучше им, от них, говорят, запах приятный, а так как видеть я все равно не могу, то их красота для меня второстепенна. Что же из этого получится?
Белые и тёмные альвы долго жили в мире и согласии. Лишь смутные легенды говорили, что не всегда было так. И верно – хватило одного безрассудства, чтобы нарушить вековой запрет и разбудить древнее Зло. Началась война, в которой люди и альвы обречены на гибель, а племя бегунов стало войском подземных убийц – цвергов. Но мудрые белые альвы создали три семечка, которые могли дать ростки, если их посадить в рану на человеческой ладони. Быть может, в этих ростках – спасение от не знающих пощады цвергов… Фирменный легкий, образный и самую малость ироничный стиль Трускиновской, помноженный на хронику оригинального и любовно выписанного мира.
Люди, охваченные горем и тьмой. Борьба за власть и победу. Девушка, что может потерять все и ничего…Печаль правит Двором слез в стране, охваченной горем из-за ее брата, погибшего за пару дней до рождения Печали. Днем она правит вместо отца, ночью — ищет тайного утешения в руках юноши, которого любила с детства. Но когда ее брата якобы находят живым и он хочет захватить власть, Печали нужно решить, уступить ли место незнакомцу, который может оказаться не тем, за кого себя выдает, или вступить в бой за место, которое она никогда не хотела.
Роман Валентина Маслюкова «Рождение волшебницы» — совершенно оригинальное по сюжету и блестяще исполненное в литературном отношении произведение, в котором в единое целое слиты остроумная, полная глубокого смысла сказка и психологически точно выписанный любовный роман. При всем богатстве занимательных подробностей роман выстроен как единое, все время усложняющееся, переходящее от загадки к загадке действие. Этнографическая и историческая эрудиция автора позволяет создать в романе необыкновенно выпуклый, убедительный мир.