Потоп - [18]
Преследователи возвестили о себе кашлем — им тоже приходилось несладко. Кладовая осветилась.
— Что теперь? Упустили? — сказал кто-то.
В горьком тумане застилавшем промежутки между составленными друг на друга бочками, побежали тени.
— Отворить ворота и норы, мы задохнемся.
— Ничего не остается. — Различались несколько голосов и все разные. Вполне человеческие голоса — не писклявые. Кажется, людишки остановились или присели, испытывая потребность отдышаться.
— Происки Рукосила. Никто мне ничего не докажет. Без Рукосила не обошлось.
— Эка хватил: Рукосил! Когда бы это было во власти Рукосила — вызвать искрень! О! Братец ты мой, да он бы уж всю Слованию головней покатил. И до нас добрался.
— Но, ребята, ведь искрень! Пусть мне голову оторвут — искрень! Откуда? Чтоб я что-нибудь понимал!
— И понимать нечего — это война! Кончились спокойные денечки. Семидесяти лет спокойной жизни как не бывало. Война, ребята. Никто уж не помнит, что это такое, а я вам говорю: война! Готовьтесь к худшему. Худшее впереди!
— Но если это колдунья… Удушил бы собственными руками!
— Подожди душить, — возразил кто-то со смешком, — я открываю.
Протяжно заскрипело. Казалось, что скрип уже никогда не кончится… и стихло. Дохнуло свежим воздухом. Сырым воздухом подземелья, но свежим, без гари.
— Мазуну плохо, ребята! — заметил кто-то из пигаликов. Они озабоченно загомонили, укладывая товарища на сквозняке. И между тем снова вернулись к тому, что занимало помыслы.
— Ты прими в соображение: она запустила искрень, так? Ребята, искрень! Вы хоть понимаете, что это такое? Все, ребята, конец! Против искреня нам не постоять всей Республикой…
— Не мели ерунды!
— Это не ерунда. Не ерунда это.
— Я готов умереть, — сказал кто-то, кто прежде не принимал участия в разговоре. И так просто сказал, что все смолкли.
Золотинку подмывало признаться. Вот так вот встать из-за бочек и сказать, что никакой войны не будет. Потребность признаться была сродни тому желанию, которое возникает на краю пропасти — прыгнуть.
О пигаликах она знала только то, что рассказывали на ночь глядя люди. Рассказывали разное, хорошего мало. Злопамятный и вредный народец. Дотошный, упрямый, вредный, недоверчивый. И злопамятный.
— Посмотрим здесь и пошли, — нарушил молчание один из пигаликов. — Мазун, ты как?
Золотинка осторожно выглянула: их четверо… нет, пятеро. На головах светились огни. Двое отошли, один, сунулся в пустую бочку, освещая ее изнутри. Еще один стоял праздно, как бы в некотором ошеломлении.
А сбоку от Золотинки зиял черный зев открытого пигаликами хода. Соблазн был велик и она не удержалась.
Переступая протяжным шагом, ощупывая стену, Золотинка стала углубляться во тьму. Здесь оказался на удивление гладкий, хотя и скошенный пол, так что Золотинка временами останавливалась, нелепо размахивая руками, чтобы не съехать по лощеной плоскости неведомо куда. Немного погодя она обнаружила, что не может дотянуться до стены или потолка, а гладкая поверхность под ногами закончилась уступом или ступенью, за которой начались колдобины. Вокруг угадывалось глухое, неопределенной протяженности пространство. За спиною метался свет, но он не задевал Золотинку, а пропадал в пустоте.
Тут могла быть и пропасть. Золотинка остановилась и присела.
Пигалики шептались на входе. Свет втянулся обратно и пропал. Раздался протяжный скрип, из последних сил дотянулся он до полного завершения и все стихло. Прекратился легкий ток воздуха, который Золотинка ощущала слева и сзади. Тишина. На пределе постижения с правильной равномерностью слышался влажный шлепающий звук.
Золотинка поняла, что осталась одна. Помедлив еще, она стащила через голову подвеску и зажгла Сорокон, раскалив его до ослепительного сияния. Свет едва достал противоположный конец природной пещеры с выглаженными сводами. Дно огромного покоя представляло собой волнистую поверхность, на которой проросли кое-где каменные растения, состоящие из сверкающих колючек. В других местах такие же колючки, желтоватые или зеленоватые, осели придавленной грудой.
Золотинка огляделась, пытаясь уразуметь, как она сюда попала, где эта дверь и этот ход, но места такого не нашла. Пигалики замкнули скалу просто и естественно, как мы закрываем дверцу шкафа. Только у них это вышло еще лучше — без зазоров. Пигалики ничего не делали на половину или кое-как, если уж закрывали, то закрывали, так что и самой двери не было.
Тогда Золотинка запомнила несколько походивших на груды остекленелой глины натеков, чтобы можно было вернуться сюда по приметам, и решилась обследовать пещеру.
Здесь не было и не могло быть ничего живого. Кроме воды. Но и вода, которая капала где-то с размерянной, мертвой правильностью, наводила на мысль о вечности. Золотинка поежилась.
Долгий неровный уклон, который изобиловал глубокими промоинами и порогами, привел ее понемногу к сужению, оно превратилось в узкую наклонно положенную щель. Пришлось подобрать подол за пояс и опуститься на колени. Где на карачках, где ползком Золотинка проникла в новый подземный покой, тоже огромный и тоже безжизненный. Пологий уклон продолжался и здесь; справа можно было приметить темный провал, означавший, верно, боковое ответвление, но Золотинка не стала отвлекаться, а спустилась до низа пещеры. Снова начался извилистый перекрученный ход, иногда расширявшийся до размеров большой комнаты и опять сужавшийся в нору, вел он все вниз и вниз, без перемены вниз. Прыгая с камня на камень, сползая где-то на животе, Золотинка одолела последовательные препятствия и очутилась в третьей покое, мало чем отличавшемся от предыдущих. Он был поменьше, выглаженные стены и своды потемнее, а в самом низу нашлась округлая яма сажени в две шириной.
Взрыв волшебных стихий разбросал героев. В чужом обличье, с чужой судьбой, с чужими словами на устах — все они не на месте; даже самые удачливые из них не свободны от страха. В этом мире нет справедливости, исполнение желаний отдает горечью: одураченный счастливец, обездоленная принцесса, поразившая себя в сердце мошенница, растерянная волшебница, впавший в ничтожество чернокнижник — они верят, что завтра все переменится.
Роман Валентина Маслюкова «Рождение волшебницы» в шести книгах открывает серию «Фольклор/Фэнтези». Это роман-мир. Мир необыкновенно выпуклый, наполненный подробностями славянского быта, этнографически убедительный и точный – но вместе с тем по-сказочному чудесный и неожиданный.Первая книга романа – «Клад». Бурливая волна, что выбросила на берег сундук с младенцем, перевернула жизнь простодушных рыбаков Поплевы и Тучки. Многое должно было произойти, чтобы в их необычном плавучем доме вырос необычный человек – волшебница.
Война, жестокая, пробудившая невиданной силы магию, опустошила страну. Давление противоречий становится невыносимым и пробуждает тектонические силы. Страна потрясена явлением блуждающих дворцов. Толпы народа приходят в движение в погоне за смертоносными миражами. В горах пробуждается давно заснувший змей. И в этом общем кипении так мало места для личных счетов и личных надежд…
Когда бы в начале пути герои знали, как сбудется все то, о чем когда-то они мечтали, разве хватило бы у них сил ступить на тяжелый путь? Ответа нет. Нельзя повторить свою судьбу дважды. И жизнь, обновляясь с каждый своим рождением, всегда нова, сколько бы раз она ни повторялась…
Крутой коммерсант, как подлинный хозяин жизни избалованный вниманием женщин, сталкивается с неожиданным сопротивлением приглянувшейся ему молодой девушки. Получив от нее публичный отпор, он организовывает тайную любовную переписку, даже не подозревая, чем это может закончиться…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мир, в котором магия и технология - это одно и то же, мир, в котором боги среди людей, обряженные в желтушные тряпки презренного золота, единолично двигают прогресс благодаря своим тайным знаниям Искусства, но все равно остаются для большинства имперских граждан второсортным и вредоносным мусором человеческого рода. В таком неустойчивом мире захлебывающихся от выбросов мануфактур мегаполисов, истомленных бесчеловечным трудом пролетариев, пандемии нищеты, разгула преступности и межнациональных распрей, несанкционированная магия несет угрозу зыбкому общественному порядку.
У меня есть пятнадцать минут, чтобы спасти мамину жизнь…Лишь пятнадцать минут в прошлом предоставляет агентство «Перемотка», но Ларе Крейн этого достаточно, чтобы пробежать через весь город, найти свою мать и предотвратить ее убийство, которое произошло во время ограбления больше десяти лет назад.Но все оказалось совсем не так. История, которую ей рассказывали всю жизнь, — абсолютная ложь, и когда Лара ловит предназначенную матери пулю, будущее девушки навсегда меняется.Любовь всей ее жизни ведет себя как незнакомец.
Как вы поступите, если будете знать, что случится завтра? А если узнаете свое будущее на месяц? Или на год? Если предначертано нечто пугающее и ужасное… Только точной даты нет… А каково это — знать, что всем ваших близким грозит неминуемая гибель? Может, они и выживут, но их существование станет таким тяжким, что они будут искренне завидовать мертвым… Кто сможет спасти вас от судьбы более горькой и мучительной, чем смерть? Кто сможет изменить себя так, что изменит целый Мир?
Он очнулся по ту сторону арки среди тысяч людей, не помня своего имени. Единственное, что сообщили — на следующий этап пройдет только половина. Остальные — умрут. И кто же станет покровителем безымянного человека, что волею судьбы скоро обретет новое имя?
Роман Валентина Маслюкова «Рождение волшебницы» — совершенно оригинальное по сюжету и блестяще исполненное в литературном отношении произведение, в котором в единое целое слиты остроумная, полная глубокого смысла сказка и психологически точно выписанный любовный роман. При всем богатстве занимательных подробностей роман выстроен как единое, все время усложняющееся, переходящее от загадки к загадке действие. Этнографическая и историческая эрудиция автора позволяет создать в романе необыкновенно выпуклый, убедительный мир.
Вторая книга романа-эпопеи «Рождение волшебницы» продолжает историю героев, с которыми вы могли познакомиться в книге «Клад». Это роман о любви и просто роман как таковой: населяющие его пространство воины и принцессы, лукавые вельможи, ученые чудаки, мальчишки и даже оборотни — живые люди во всей их человеческой сложности. Потерявшая близких, не имеющая ни поддержки, ни руководства юная волшебница Золотинка и обреченный на одиночество княжич Юлий пытаются выплыть в житейском море, рок сталкивает их, как кажется, лишь для того, чтобы посмеяться…