Потому что ты мой - [22]

– Ну и вот… Что, если он наконец решится, а у нас ничего не выйдет? И как же Мейсон? За последние полгода между ним и Ноа установилась такая гармония. Ничто не стоит того, чтобы ее рушить. И все же я хочу рискнуть: а вдруг получится? Или я законченная эгоистка? – Ли ждет ответов, хотя знает, что комментировать что-то здесь запрещено. Никто ее не перебьет. Такие тут правила. Выступаешь, пока не закончатся слова.

Ли завершает рассказ, и слушатели дружно вздыхают. Промокая слезы, она ждет, что кто-нибудь выскажется. Хоть кто-то.

Салли кладет руку ей на плечо:

– Спасибо, Ли, что поделилась.

Теперь черед Харпер. Вот и все – так просто. Харпер начинает описывать последнюю стычку с сестрой, у которой тоже проблемы с алкоголем, и Ли на мгновение теряет нить рассказа, пытаясь вернуть себе самообладание.

Приятно поговорить о Ноа вот так, если бы еще она могла поговорить… с ним…

Собрание закончилось. Ли встает со стула, сминая потертый ковер, и смешивается с толпой. Подходит Салли и заключает ее худое тело в объятия.

– Ли, ты сделала огромный шаг.

Ли обнимает ее в ответ.

– Спасибо, Салли.

– На следующей неделе увидимся?

Ли кивает:

– Да.

Извинившись, она направляется к выходу, хотя Гэри что-то хрипит вслед. Помахав всем на прощание, Ли выходит на стоянку через двойные двери. Ее раздирают противоречивые устремления. Она только что публично призналась в чувствах к Ноа и хочет быть сейчас где угодно, лишь бы не с ним и сыном. Такое ощущение, что Ноа ее насквозь видит. Но куда бы пойти? К Кэрол?

Взглянув на часы, Ли понимает, что пора возвращаться. Идти вроде недалеко, но дорога ведет по холмам и в гору.

По пути мысли вновь возвращаются к Ширли. Порой та приходила на собрания вместе с ней. Они познакомились, когда обеим шел двадцать шестой год. Ширли тогда только переехала в Нашвилл и хотела подзаработать в качестве модели для стрижки. Они с Ли быстро подружились. Ширли была дерзкой – Ли сдержанной и замкнутой. Ли осмотрительной – Ширли бесшабашной.

Почувствовав робость Ли, Ширли взяла ее под свое крылышко и обращалась как с сестрой: брала на вечеринки, водила в кино, давала советы во время походов по магазинам. Оставалась ночевать. Подбивала на двойные свидания с плохими парнями. Последние совершенно не были заинтересованы в знакомстве с Ли, но она все равно шла, потому что обожала Ширли и не хотела выглядеть скромницей и ханжой.

Но по мере развития их отношений ситуация изменилась. Ширли начала смотреть на Ли снизу вверх, завидуя ее карьере, способности обеспечить семью, но главным образом ее целеустремленности. Ли знала, чего хочет от жизни, а Ширли нет. Если Ли восхищала непринужденность, с которой подруга кадрила мужчин в клубах и барах, на концертах и улицах, то Ширли – стабильная жизнь Ли. Словно инь и ян, они идеально дополняли друг друга.

У Ширли начались проблемы с наркотиками, но Ли, как водится, заметила это последней. Та начала все больше спать и таскала у Гарольда, отца Ли, болеутоляющие. В сочетании с алкоголем они помогали на какое-то время забыться, но потом этого стало недостаточно.

Ли чувствовала себя в таком же ответе за нее, как и за своего отца. Вся семья Ширли осталась в Атланте, и хотя подруга не жаловалась на одиночество и никогда не вспоминала о родных, Ли знала, что та наверняка скучает по ним. Пытаясь заполнить вакуум, Ширли меняла одну работу за другой, а в промежутках приземлялась на диван в доме Ли и Гарольда. Побывала барменшей, официанткой, моделью в парикмахерской, натурщицей, драгдилером и наконец пошла по стопам Ли, выбрав ту же профессию. Ширли клялась, что ей не нужно другой семьи, но шестое чувство подсказывало: подруга от чего-то бежит.

С другой стороны, а не все ли они были такими?

Ли жаждала помочь, но ее парализовал страх. Впервые найдя в мусорной корзине ворох игл и заметив следы уколов на руке Ширли, она поняла: подруга на пути к гибели. Но осознание, что наркотики – лишь верхушка айсберга, пришло намного позже… слишком поздно.

* * *

Добравшись до подъездной дорожки, Ли прячет наушники в карман. Ноа с Мейсоном поглощены уроком, ни тот ни другой не замечают, что она вошла в комнату. Так много хочется сказать, но сейчас не время. Ноа все поймет, лишь взглянув на нее.

Ли запирает за собой дверь парикмахерской и, сдерживая эмоции, сжимает руки в кулаки. Она взбудоражена разговором о Ноа, своим влечением к нему, мыслями о том, что едва не произошло между ними. Плюхнувшись в кресло, она прислушивается к его голосу. Вот бы Ноа постучал в дверь. Впрочем, случись это, она не откроет.

Успокоившись, Ли выходит к мужчинам.

энергичный

сильный

Ж-И-З-Н-Е-Р-А-Д-О-С-Т-Н-Ы-Й

Люди считают особенными тех, кто не унывает.

Но разве не все мы такие?

На долю каждого выпадают неудачи, трагедии и трудные времена, но мы лишь восстаем из пепла еще сильнее, чем были.

Я само воплощение оптимизма, хоть и не птица Феникс.

Я не .

То, что выпало на мою долю, не прошло бесследно.

Это невозможно.

(Никто не должен этого знать.)

Нужно и впредь притворяться гибкой и сильной, воскресая вновь и вновь, чтобы огрести очередную порцию боли. Чтобы менять маски.