Потомки солнца. Признание Сичжина - [9]

– Думаю, швы разошлись во время драки. Когда вы получили это ранение? – спросила Моён, сняв окровавленную повязку.

– Пару дней назад.

– Как это произошло?

– Поранился, когда мы копали какую-то яму. Вы ведь знаете, в армии постоянно что-то копают.

– В самом деле? Странная у нас армия. Пулю вы тоже схватили, пока копали яму? Это ведь огнестрельное ранение? – указала Моён на шрам выше.

Шрам от пули, изувечившей не только тело, но и душу.

– Вы знаете, как выглядят огнестрельные раны? – с сочувствием в голосе спросил Сичжин в ответ.

– В Корее бы не узнала, но я одно время работала волонтером в Африке, там приходилось видеть.

– Раз вы в курсе, не стану отрицать. Я получил это ранение в Нормандии. Пули тогда сыпались градом, и я пробирался сквозь огневой шквал, чтобы спасти боевого товарища… – почти торжественно начал рассказ Сичжин.

Некоторое время Моён слушала, не говоря ни слова.

– Вашего боевого товарища, случаем, звали не рядовой Райан? – в конце концов спросила она невинно, без капли иронии в голосе.

Не сумев сдержаться, Сичжин рассмеялся. Эта девушка была поистине удивительной. Бесстрашно сражается за правду, честно признает свои заблуждения, да еще и остроумно реагирует на юмор.

– Готово. Швы можно будет снять через неделю, а до тех пор регулярно меняйте повязку. У вас в воинской части есть медпункт?

– А можно перевязывать здесь?

– Не далеко добираться?

– Далеко. Как насчет того, чтобы я приходил каждый день? – игриво предложил Сичжин.

Моён на секунду задумалась, словно взвешивая в уме ответ.

– Каждый день не стоит, трех раз достаточно… Ну хорошо, четыре перевязки ускорят ваше выздоровление.

– Делать перевязку будете вы?

– Разве важно, кто будет менять бинты?

– Очень важно. Это должна быть очень красивая девушка.

Наконец-то на ее лице расцвела улыбка.

– Раз вы выбираете докторов по внешности, то лучшего кандидата вам здесь не найти. Я запишу вас на прием, приходите к двум часам.

– Вряд ли у вас с вашей профессией есть молодой человек. Столько работы, верно?

– Вряд ли у вас с вашей профессией есть девушка. Но очень хочется, я права?

– Всегда отвечаете вопросом на вопрос? – Губы Сичжина изогнулись в полумесяц улыбки.

7

В тот вечер Сичжин и Тэён расстались, так и не выпив. Вернувшись домой, Тэён упал на кровать. День был настолько насыщен событиями, что, казалось, с утра успел пройти целый год. Даже без алкоголя Тэён чувствовал себя отяжелевшим и вялым.

Через открытое окно стало видно луну, выглянувшую из-за темного облака. Луна казалась грустной и напомнила ему о Мёнчжу. Тэён вынул из кармана телефон и проверил пропущенные звонки. Среди них было много вызовов от любимой девушки. Тэён смотрел на список звонков с болью, словно на список погибших.

Пока его телефон находился в чужих руках, кто-то из медперсонала ответил на звонок Мёнчжу и сказал ей, что владелец телефона попал в больницу. Когда Тэён и Сичжин вернулись в холл с Кибомом, Тэён сразу заметил Мёнжу в толпе людей. Ее лицо было бледнее, чем у тех, кто пришел в больницу лечиться. На Тэёна она смотрела так, словно перед ней возник оживший покойник.

Они отошли подальше от суетливой толпы. Глаза девушки были влажными. Она ничего не говорила, но Тэён мог представить, что ей пришлось пережить, пока она мчалась в больницу.

– Давно не виделись. – Перестав блуждать взглядом по коридору, она твердо посмотрела на Тэёна. Чувство облегчения явно уступало место гневу.

– Так точно.

– Хорошо выглядишь. Не устал прятаться от меня?

– Так точно.

– Ты можешь отвечать мне, а не старшему по званию? Или со мной ты вообще бы не стал разговаривать?

– Так точно.

– Я когда-нибудь и правда убью тебя!.. До каких пор будешь меня игнорировать? Почему не отвечаешь на звонки? Я не могу даже узнать, жив ты или уже умер! Сколько еще все это будет продолжаться?!

Ее высохшие было глаза снова наполнились слезами, однако Мёнчжу держалась так же твердо, как в их первую встречу. Тэёну хотелось крепко ее обнять, просить прощения, шептать слова любви, осушать ее слезы. Но он лишь с силой сжимал кулаки и упрямо смотрел в одну точку. Он был предельно собран, словно находился на поле боевых действий.

– Не молчи. Я понимаю, почему ты так поступаешь. Но дай хотя бы услышать твой голос.

– Лейтенант Юн, вы ошибаетесь. Не думайте, что я поступаю так ради вас. Я больше не испытываю прежних чувств, но не знал, как в этом признаться. И только поэтому вас избегал.

Произнося вслух эти слова, про себя Тэён не прекращал просить прощения у Мёнчжу.

– Я тебе не верю.

– Если мы всё выяснили…

– Не надо так!

– Я должен идти.

Тэён развернулся и зашагал прочь.

– Это все, на что ты способен? Убегать от меня? Не уходи!..

Голос Мёнчжу звучал непривычно глухо и слабо. Тэён продолжал идти.

– Старший сержант Со Тэён! Почему не отдаете честь старшему по званию? – использовала Мёнчжу свой последний козырь.

Неравный армейский статус был для Тэёна стеной, которая их разделяла, но только так Мёнчжу могла его удержать.

Он покорно развернулся к девушке и поднес руку к виску. Мёнчжу смотрела холодно и неприступно.

– Так и стой. До утра. До самой смерти. Потому что я никогда не отвечу на это приветствие.