Потолок мира - [18]

При обсуждении конструкции гондолы возникли горячие споры о том, какой принцип должен быть положен в основу конструкции. Прошло предложение инженера Чижевского — устроить каркас, который должен принимать на себя все сосредоточенные нагрузки от подвески балласта, приборов, от людей и пр. Оболочку же гондолы сконструировать так, чтобы она воспринимала на себя только разность давлений внутри гондолы и в стратосфере. Такое «распределение труда» между каркасом и оболочкой не вызывало излишних местных напряжений в материале.

Когда проект гондолы был окончательно утвержден, началась титаническая работа над разработкою конструкций отдельных деталей. Инженеры и чертежники работали ночами напролет — днем они заняты были очередной ответственной и очень сложной работой на заводе.

Маттерн рисковал сломать себе шею ради хлеба насущного. Группа инженеров Чижевского работала сверхурочно и бесплатно во имя идеалов, которые ценнее и возвышеннее всех материальных благ мира.

Роли между инженерами были распределены следующим образом: каркас, обшивка и установка приборов — инженер Н. Н. Каштанов; люки, окна и специальное отцепное устройство (в полете применено не было) — инж. В. М. Лапицкий; герметические выводы для управления клапаном и балластом — инженер А. Я. Левин; амортизационное устройство-инженер И. И. Цебриков; механизм сбрасывания балласта — инженер В. Г. Фролов.

Интересно отметить, что все перечисленные выше специалисты сплошь — молодежь, никогда конструкциями металлических гондол для аэростатов не занимались и что данная работа была первой их работой в этом направлении.

Работая вечерами, подолгу утрясая взаимодействие отдельных деталей, выбирая все лучшие и лучшие решения отдельных трудностей, конструктора закончили эскизный проект и выступили с ним на специальном заседании, где этот проект был одобрен. Тогда был быстро построен макет гондолы в натуральную величину из деревянных реек и фанеры, чтобы на нем могли быть проверены все предположения. Макет был принят и утвержден, началась усиленная разработка детальных чертежей.

Это были замечательные дни. Совещания происходили непрерывно либо в кабинете директора завода № 39 т. Марголина, либо в Кунцеве под Москвой у Прокофьева. Утомленные и взволнованные, возвращались конструктора на рассвете по домам. Проворный военный грузовик развозил их по безлюдным улицам Москвы. Подняв воротники шинелей и кожаных курточек, чтобы хоть как-нибудь защитить лицо от ветра, инженеры продолжали горячо обсуждать только что принятые ими решения. Это была настоящая ударная, идейная, политическая, большевистская работа. Темпы такой работы неизвестны и непонятны капиталистическому миру, где гении и их совесть продаются оптом и в розницу.

Строилась гондола в цехах завода № 39. Ведущим инженером в производстве был Б. Ф. Ляпин, старый товарищ инженера Чижевского, окончивший вместе с ним в 1926 году Военно-воздушную академию. Много выходных дней т. Ляпин проводил в цехе, не говоря о том, что в рабочие дни он уходил домой поздно ночью.

Наконец гондола была построена. Наступил самый ответственный момент — испытание на герметичность. Из предосторожности первые испытания были произведены поздно вечером, во избежание наплыва любопытных. Давление увеличивали постепенно, опасаясь взрыва: сперва — 0,5 атмосферы, затем — 0,7 атмосферы, и так постепенно до — 1,7 атмосферы. После устранения ненадежных заклепок и подтягивания окон полная герметичность была достигнута.

Но инженеры только проектировали и руководили, а строили — рабочие. Галлерея этих героев строительства гондолы первого советского стратостата прошла перед нами в волнующие дни пуска. Вот — Иван Георгиевич Моисеев, который провел собственноручно наиболее ответственные работы по сборке каркаса, выколотке и подгонке обшивки, сборке и установке люков, лаза и окон, установке штурвалов, балластосбрасывателей и клапана к шару. Вот его биография.

Иван Георгиевич Моисеев происходит из крестьян, он до сих пор не порвал связи с деревней и состоит членом колхоза. Рабочий стаж его — 27 лет, беспартийный. С 1930 года состоит ударником и бригадиром, несет общественную нагрузку в качестве заведующего производственным сектором профгруппы в цехе. За время своей трехлетней работы на тридцать девятом заводе внес ряд ценнейших рационализаторских предложений и был пять раз премирован,

«— Мне и т. Волкову, — рассказывает т. Моисеев, — поручили сборку каркаса. Хотя работа эта и не очень сложная, однако ничего более трудного за всю мою работу на производстве мне не приходилось делать. Ведь каркас — это фундамент гондолы, на которой советским ученым нужно было завоевать стратосферу. Поэтому после скрепления отдельных частей приходилось долго ломать голову над вопросом о том, гарантирует ли это скрепление гондолы от каких-нибудь случайностей.

Поэтому мы проверяли каждое скрепление трижды. С гондолой стратостата я связан какими-то живыми узами. В течение долгих дней после окончания сборки каркаса я каждое утро навещал цех, где строилась гондола, и осматривал ее. Ежедневно я внимательно проверял по памяти все то, что я проделал в процессе работы над гондолой, и каждый раз я приходил к убеждению, что никаких случайностей или недоразумений с результатами моей работы быть не может. Меня нисколько не удивляет, что наша гондола с честью выдержала испытание. Ведь мы делали ее с такой любовью и ответственностью, что иначе и быть не могло».