Потерянный шпион - [36]

– Вы с ума сошли, шкипер, немедленно! – заорал на него начальник порта.

– Завтра будет шторм, причем, поверьте мне, нешуточный, – ответил он медленно, с расстановкой начальнику порта. – Если мои люди, шхуна и груз погибнут, это вряд ли поможет защитникам форта. – Видя, что моряка не заставить и не переубедить, начальник тихо выругался и сплюнул.

– Да, и вот еще что, – продолжил шкипер, – дело это рискованное, придется идти в район боевых действий. Большинство моих матросов – люди семейные, у многих дети. В контракт должен быть добавлен пункт о компенсации семьям, если кто-нибудь из них погибнет.

Это никак не входило в планы начальника порта. В бюджетах порта и Департамента Обороны не было предусмотрено средств на компенсации для каких-то там матросских семей. Он сказал об этом шкиперу.

– Это как вам будет угодно, господин начальник, только без этого пункта ни я, ни мои люди в море не выйдем! – все так же спокойно ответил шкипер, покуривая свою трубку.

– Фрегат капитана Вайса попал в ужасный шторм, который разразился на следующий день. Многих из его команды смыло за борт волнами и покалечило обломками мачт, в трюмы набиралась вода. Надо тебе заметить, что порох очень гигроскопичен.

– Очень что? – переспросил его маленький Карл.

– Прости, малыш, я хотел сказать, что порох очень легко впитывает воду, намокает, а намокнув, из грозного оружия превращается в обычную грязь. Его, конечно же, можно просушить, но на это потребуется много дней, и то не в том случае, если он намок от соленой морской воды, – ответил Странник и продолжил: – Несмотря на шторм, Вайс все-таки привел свой фрегат к форту, однако подойти к нему со стороны моря уже не мог, так как набравший в трюм воды корабль очень глубоко осел (у моряков это так и называется – осадка) и мог пройти только руслом реки, где и был обстрелян из пушек мятежниками. Хотя он и довел свой корабль до цели, но фрегат затонул у самого форта и выгрузить ядра и картечь, которые не пострадали от воды, было практически невозможно. Тогда капитан Вайс собрал свою команду, вернее – тех, кто выжил после шторма и обстрела и имел возможность держать оружие, и отправился на защиту форта. Опытные моряки оказались весьма посредственными пехотинцами – ведь очень заблуждаются те, кто думает, что труд пехотинца настолько примитивен, что доступен каждому и нет нужды в учебе и опыте для этого труда. Большинство из команды Вайса и сам он погибли при обороне форта.

– А что же шкипер? – спросил маленький Карл.

– Шкипер Шварц со своей шхуной и командой подошли на двое суток позже. Они не попали в шторм: настоящий моряк не тот, кто идет навстречу буре, а тот, кто умеет ее предвидеть и обойти. Они подошли к форту вечером, когда смеркалось. Зайдя со стороны моря и оставив минимум парусов, шкипер Шварц бесшумно под покровом южной ночи пришвартовал свою шхуну к причалу старого форта. К утру на его бастионах появилось достаточно сухого пороха и картечи. Этого не знали мятежники, готовившиеся этим утром к штурму и легкой победе. По их расчетам, боеприпасы у защитников форта должны были закончиться еще вчера вечером. Расчетам правильным, если не учитывать Шварца. Утром опытный комендант крепости подпустил орущую и победно улюлюкающую толпу бандитов на расстояние ста ярдов и дал залп картечью изо всех орудий, разрывая в клочья и мятежников, и их мечту о независимой воровской республике. Всего этого не видел шкипер Шварц – забрав из форта раненых, он с первыми лучами солнца двинулся в обратный путь.

За доблесть и мужество, проявленные при выполнении задания, капитан Вайс был посмертно награжден высшим орденом империи – Золотыми Мечами, а в порту, откуда он вышел в свой последний поход, стоит бронзовый памятник, на котором написано: «Храброму капитану Вайсу».

– А как же наградили шкипера Шварца? – спросил его Карл.

– Ну конечно же – никак! – ответил Странник. – Кто же станет награждать того, кто не прошел через бурю, не побывал под артиллерийским обстрелом и вернулся назад, не потеряв ни одного человека? И уж тем более никому и в голову не придет ставить такому человеку памятник. Собственно и денег, положенных ему за выход в район боевых действий, ему сполна не заплатили – как шутили в те времена моряки, «эти деньги им простили».

– Так, выходит, дядюшка Якоб, он совсем ничего не получил?

– Да, малыш, кроме одного. К маленькому мальчику, сыну рулевого со шхуны шкипера Шварца, его, кстати, тоже звали Карл, с этой войны вернулся отец. И еще к двадцати восьми детям тоже. Это ведь очень важно для маленького мальчика, чтобы рядом был сильный и добрый отец, правда?

– Да, дядюшка Якоб, – согласился маленький Карл.

– Ну, малыш, а теперь давай спать. Чем больше ты будешь есть и спать, тем быстрее ты поправишься.

Странник уже выходил из палаты, когда Карл окликнул его:

– Дядюшка Якоб!

– Что, малыш? – спросил его Странник.

– Дядюшка Якоб, когда я вырасту, я хочу быть таким же, как вы!

Странник на секунду задумался и чуть усмехнулся: быть таким, как он, – не лучшая судьба для этого славного мальчугана. Впрочем, он ведь имел в виду подлекаря Шабеса.