Потерянный рай - [19]

Прачечные роботы с вежливым напоминанием: «Господа, мусорить не хорошо!», — покатились, недовольно жужжа следом, терпеливо подбирая тряпье на последующую утилизацию.

Глава II Приказ — есть приказ!

Константин, вытряхивая воду из ушей, выпрыгнул на одной ноге из душевой кабинки.

Доскакав до своего шкафчика, он подхватил с вешалки полотенце, и до хруста растер им распаренное после бани тело.

Новый, не обмятый комбинезон пах морозцем, хлопком и еще чем-то непередаваемо приятным…

Ярославцев с наслаждением натянул камуфлированную майку, просторные, оливковые трусы и умиротворенно расположился на деревянной лавочке, потягивая в меру охлажденный ананасовый сок.

Стандартный, не чем не отличавшийся от остальных, душевой отсек с сауной и маленьким бассейном, в котором он в компании с Веселовой, отскреб многомесячную грязь, был общим. То есть открытым для одновременного посещения бойцами обоего пола.

В Космической пехоте очень часто пренебрегали некоторыми общественными устоями. Напарники, а уж тем более женатики, всегда предпочитали пользоваться этими помещениями совместно, не отказывая себе в удовольствии потереть друг, другу спинку или от души похлестаться свежим веничком.

Для тех же, кто по каким-то причинам стеснялся своей наготы или выбирал одиночество, на базе существовали индивидуальные душевые кабинки с полным комплектом гигиенических благ.

Негласно все эти помещения были сразу же поделены между «стаями», двойками, женатиками и одиночками, и никто не имел права пользоваться ими без разрешения хозяев. Подобная формальность строго соблюдалась всеми Ангелам без исключения и позволяла им хотя бы изредка расслабиться и ненадолго сбросить с себя тяжкое ярмо служебных забот.

Ярославцев, не смотря на угробленное армией детство и здоровое желание дослужиться до генеральских погон, никогда не стремился стать «настоящим военным», этаким «прибабахнутым на голову уставным пареньком». Такие индивиды встречались в войсках довольно часто и служили «примером выполнения воинского долга» для остальных космопехотинцев. Начальство их боготворило, ведь нет ни чего лучше тупого и преданного исполнителя, на которого в случае неудачи можно было списать свои личные просчеты. Кроме: «Есть», «Так точно» и «Ни как нет» эти по пояс деревянные дуболомы ничего не признавали, и никогда не позволяли себе даже малейшего отступления от правил.

В свободное от службы время они упорно штудировали уставы и фанатично добивались их исполнения от своих подчиненных.

«Устав не догма, а руководство к действию!», — и Константин никогда не старался перегибать в этих вопросах палку. Он всегда придерживался мнения, что в здоровом воинском коллективе любая проблема может быть решена без особых усилий и для этого совершенно необязательно каждый раз махать перед носом у бойцов толстым сборником армейских законов и брызгать им в лицо слюной.

Поэтому в свободное от службы время он не шарахался от подчиненных, а наоборот: часто посещал корпоративные пирушки, довольно сносно пел под гитару и изредка даже становился душой той или иной компании.

Но, не смотря на столь естественный демократизм, Ярославцев никогда не позволял себе смешивать мух с котлетами. «Делу время, потехи час»! И если Ангелы вдруг непростительно расслаблялись и заваливал выполнение поставленной задачи, то всегда отгребали по полной, независимо от того, сколько было вместе выпито и спето.

Помимо всего прочего наш бравый капитан еще и возглавлял маленькую холостяцкую группировку, в составе: Ришата Бухарина, Доны Сомерс и Веселовой Ольги. До этого объединения они долго дружили парами, а только четыре года назад наконец-то решили создать свою, собственную «стаю».

— Раз, два, три! Кто не спрятался, я не виновата! — сверкая упругими ягодицами, из душа пулей выскочила совершенно голая Веселова. — Привет начальник! — она прошлепала мокрыми пятками по нагретому покрытию к огромному зеркалу, и принялась расчесывать свое рыжее великолепие на голове.

Сверху ее заботливо обдувал поток теплого, ароматизированного воздуха, и девушка, жмурясь от удовольствия, подставляла под его ласковые струи свои хрупкие, аристократические плечи.

— Начальники на службе, — лениво огрызнулся Ярославцев, — могла бы и по имени назвать, не чужой ведь. И вообще, будь так любезна, прикрой-ка свою срамоту от греха подальше.

— Вот еще! Пыф-ф! — обернулась и кокетливо стрельнула глазками, Ольга. — Для всех красота, а для тебя срамота. И вообще, что это такое?! Ты месяц, ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ до меня пальцем не дотронулся. Все бубнил: «Отстань крошка, потерпи немножко, у меня дела-а-а». Ни ласкал! Ни холил! Ни лелеял! Даже в душ сейчас со мной не полез! А теперь еще стоишь и возмущаешься?! — она надела черный кружевной гарнитур и стала неторопливо примерять форму.

— Что, верно, то верно подруга! — старческим голосом, явно заигрывая, прошамкал Константин. — Эта повседневная суета совсем доконала заслуженного ветерана. Однако не стоит отчаиваться, детка. Ведь в этой израненной груди еще жив огонек безумной страсти!

— Тогда в чем дело, милый?! — она эффектно развернулась и выжидательно замерла в такой соблазнительной позе, что только мертвый мог бы остаться равнодушным к ее восхитительному великолепию.