Потерянный мальчишка - [6]
Мы еще немного понаблюдали за двойняшками. Питер позволил бы им драться, пока оба не помрут, но мне не хотелось, чтобы они поломали себе руки-ноги перед самым налетом. Питер о таких вещах не задумывался. Он говорил, что для этого я ему и нужен: чтобы думать о них вместо него и избавить его от лишних усилий.
Туман как-то сломал Кивку запястье, и хоть я и постарался закрепить его куском коры и веревки, сделанной из какого-то вьюнка, оно срослось не совсем правильно. Запястье было чуть смещено, и если потрогать место бывшего перелома, то там чувствовался бугорок кривой кости.
Кивка нисколько не волновал ни перелом, ни далеко не идеальное сращение, но потом у него несколько дней был жар, так что он был на волоске. Я присматривал за ним в тот период, позаботился, чтобы Кивок выжил. Но если один из двойняшек сломает еще одну кость перед вылазкой, Питер не позволит мне остаться и за ним присматривать. У меня есть обязанности – да и о Чарли больше никто не позаботится. Мы вернемся к трупу бывшего двойняшки, и я похороню его вместе с другими на лесной поляне.
Я думал обо всем этом, пока двойняшки катались и колотили друг друга. А потом шагнул к ним, чтобы разнять.
Я услышал, что Питер пробормотал: «Вечно все портит», – но он меня не стал останавливать. Может, он тоже подумал о том, как они могут навредить друг другу. А может, ему просто стало не интересно смотреть на их драку.
Один из двойняшек прижал второму руки коленями и яростно колотил по лицу. У того был расквашен нос – вот откуда кровь брызгала на корни и на пол.
Я сгреб нападающего близнеца – теперь я определил, что это Кивок, по желтым кошачьим ушам – за шкирку кожаного жилета и стащил с Тумана. Туман моментально вскочил на ноги, пригнул голову, словно козел, и бросился на брата, ударив головой в живот.
Кивок висел у меня в руке, едва касаясь мысками пола – и когда Туман попал головой ему прямо под ребра, он шумно выдохнул.
– Прекратите! – приказал я, отшвыривая Кивка в сторону, чтобы поймать за плечи Тумана, снова бросившегося на брата.
– Он взял мой лучший нож! – крикнул Туман, крутя руками, словно мельница крыльями.
Одна его рука попала мне по подбородку, вскользь. Это было не больно, ни капельки, но я взорвался: я и так был в гадком настроении из-за Питера и проклятущего налета.
– Ну, хватит! – рявкнул я и хорошенько заехал Туману прямо по губам.
Мальчишка шлепнулся на задницу, стирая кровь с губы.
Кивок заржал над наказанным братцем, плюхнувшимся в грязь. Я повернулся ко второму мальчишке, сгреб с клубка корней, на которые его отшвырнул, и обработал точно так же, как и его двойняшку.
Они вдвоем сидели на полу – и одинаковые бледно-голубые глаза взирали на меня с заляпанных кровью и грязью лиц.
Я глубоко вздохнул, продолжая сжимать кулаки.
– Прости, Джейми, – хором сказали двойняшки.
Я ткнул пальцем в Кивка:
– Отдай ему нож. Он на этот клинок много дней потратил.
– Но… – начал было Кивок, но при виде моего лица замолк.
Кивок и Туман прекрасно знали, что злить меня не стоит.
Кивок вытащил из-под жилетки каменный нож и протянул Туману, а тот бережно убрал его в кожаные ножны на поясе.
Я кивнул в сторону дыры:
– Идите поешьте.
Они вскочили на ноги – как будто ничего не случилось. К тому моменту, когда они добрались до выхода, ссора уже была забыта – Кивок шутливо ткнул Тумана в плечо.
Питер тихо хохотнул:
– Вот почему они не выходят против тебя в Битве.
Я еще раз глубоко вздохнул, дожидаясь, пока не спадет алая пелена гнева – чтобы мне не наброситься на Питера.
На секунду мне захотелось вытащить мой собственный нож – металлический, украденный у пиратов. Тогда я завалил бы Питера на землю, схватил его за челюсть и сжимал бы до тех пор, пока у него не вывалился бы язык – который я отсек бы так ровно, как край пиратского паруса.
А потом пелена чуть рассеялась, безумный огонь в крови остыл… а Питер так и стоял с широкой ухмылкой, невредимый, не подозревающий, что за мысль у меня промелькнула.
Это поразило меня, и еще как: я ведь любил Питера… по крайней мере, большую часть времени… и немалую часть жизни потратил на то, чтобы добиваться от него таких улыбок, какой он улыбнулся мне при первой встрече.
– Иногда они меня доводят, – сказал я после недолгой паузы.
Я снова стал собой – тем Джейми, к которому привык.
Питер закинул руку мне на плечи:
– Ты доведешь новеньких до нужной формы. И у нас будет великолепный налет.
– Этого налета вообще не должно быть, – возразил я, делая еще одну попытку, хоть и знал, что ничего не получится.
– Будет весело, – откликнулся Питер и подтолкнул меня к выходу из дупла.
Наружи несколько мальчишек носились вокруг нашего дерева, догоняя и саля друг друга. Некоторые уже успели сорвать с деревьев плоды и сложить их в кучу. Дел показывал новеньким, как счищать кожуру с оранжево-желтых плодов, чтобы их можно было съесть.
– То, что снаружи – если съедите, будет тошнить. А вот внутри хорошо и сладко, – сказал Дел, поднося плод ко рту и вгрызаясь в него. По подбородку потек сок. Липкая желтая жижа выделялась на его коже, словно предупреждающий знак.
– Дел долго не протянет, – сказал я. – Налета он не выдержит, определенно.
В лабиринте разрушающихся зданий, называемом Старым городом, где живут отчаявшиеся люди, стоит больница с бетонными стенами, от которых отражаются крики бедняг, запертых внутри. В больнице есть женщина. Ее когда-то светлые волосы болтаются колтунами. Она не помнит, почему оказалась в таком ужасном месте. Только давнее чаепитие, и длинные уши, и кровь… Но однажды ночью пожар в больнице дает женщине шанс сбежать, выпрыгнув из норы, которая удерживала ее в заключении. Шанс раскрыть правду о том, что же произошло многие годы назад. Только женщина – не единственная беглянка.
На холодном скалистом берегу жил-был рыбак. Он и представить не мог, что когда-нибудь найдется женщина, которая согласится переехать к нему в такое мрачное место. Однажды вечером он вытянул свои сети и обнаружил в них девушку. С черными волосами, глазами, серыми, как штормовое море, и блестящим рыбьим хвостом вместо ног. Буря ее глаз проникла в сердце рыбака. При звуках его голоса девушка перестала биться и трепыхаться, хотя и не понимала ни слова. Но ее глаза заглянули ему прямо в душу, и одиночество рыбака пленило ее надежнее, чем сеть.
Лорен и Миранда все детство провели под сенью старого призрачного дерева, и даже загадочное убийство отца Лорен неподалеку не смогло изменить их традицию. Время шло, и, кажется, все жители города, включая полицейских, позабыли о трагедии и спокойно живут дальше. Год спустя в городке случается еще одно убийство, и на этот раз жертвами становятся две девочки. Картина преступления своей странностью очень напоминает события прошлого года, но Лорен уже и не надеется, что полиция найдет убийцу. Поэтому, когда девочку посещает видение о монстре, таскающем мертвые тела через лес, она решает разгадать эту тайну во что бы то ни стало, даже если всему остальному городу нет до нее никакого дела.
Всего три месяца назад ее мир был скучен и предсказуем. Пока не случился всемирный Кризис, уничтоживший большую часть населения и заставивший выживших бежать в карантинные лагеря. Однако, Краш, девушке в красной куртке, известно, что там процветают болезни и смерть. Единственный для нее выход – сбежать к бабушке в глухой лес… где стало очень небезопасно: по ночам появляются койоты, змеи и волки. Но в лесу есть угрозы похуже, чем преследующие своих жертв хищники. Иногда встречаются люди с темными желаниями, слабой волей и злыми намерениями.
Вчера жители мирного Белграда пили кофе, обсуждали футбольные матчи и болтали с соседями по очереди в супермаркетах. Сегодня они готовы убивать друг друга: кто – за идею, а кто – за наживу. Разделенный рекой город оказывается в одночасье охвачен военным переворотом. Пока на одном берегу устанавливается жесткая диктатура, на другом свирепствуют мародеры и вооруженные банды. Пятеро незнакомцев объединяются, чтобы выжить в челюстях гражданской войны и пробраться туда, где, по слухам, есть безопасный коридор.
Это 340 год до нашей эры. Преследуемый, преследуемый юноша-брамин клянется отомстить за ужасное убийство своего любимого отца. Холодный, расчетливый, жестокий и вооруженный полным отсутствием общепринятой морали, он становится самым могущественным политическим стратегом в Бхарате и преуспевает в объединении разоренной страны против вторжения армии этого полубога, Александра Великого. Столкнув слабые стороны обеих сил друг с другом, он одерживает злую и удивительную победу и успешно устанавливает Чандрагупту на трон могущественной империи Маурьев.
Пожилая Марта Бекетт — пленница в собственном доме, и так продолжается с тех пор, как ее старший брат исчез, когда ему было всего девять лет. Играя в прятки, он спустился в подвал и больше не вернулся. И теперь Марта поклялась защищать всех, кто еще жив, от зла, скрывающегося под половицами. Но что бы это ни было, оно проснулось — и снова хочет есть... Когда Марта обращается за помощью в полицию, Энни Грэм первой откликается на ее просьбу. Сейчас Энни Эшворт счастлива в браке с коллегой-полицейским Уиллом, у нее шикарный дом и любимая работа.
«Они услышали это! Звук! …От этого звука выворачивало и кровь стыла в жилах. Откуда-то из глубины комплекса, а может, из храма или даже из-под земли, неизвестной, невидимой, раздался звук, или точнее сказать, нечто, похожее на заунывный вой сирены, а может, выло какое-нибудь животное… Этот крик, эхом раздавшийся среди руин, был подобен вою голодного волка или койота: сначала шли низкие ноты, потом повыше; это походило на определенную мелодию, скорее даже погребальную песнь…».
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.
Много лет назад суровая бабушка Персефона Заррин отправила свою внучку Элеанор в школу для девочек. Письма, которые юная Элеанор писала родным, всегда оставались без ответа, однако после ужасного происшествия в школе она вынуждена вернуться в единственное место, которое считает безопасным, – домой. Но родные не только не рады ее видеть, кажется, они готовы ее съесть. В прямом смысле этого слова. Оказавшись в безвыходной ситуации, юная Элеанор пытается заново узнать и полюбить своих родных, а заодно обсудить с бабушкой тот «инцидент в школе».